Шрифт:
Закладка:
Из всех богов Хонсу наиболее часто сопоставляется с богом Тотом, что объясняется их ассоциациями с луной. Любопытно отметить, что, как и Хонсу, Тот в ранних религиозных текстах иногда предстает как опасное или даже жестокое божество, что может объясняться его лунной природой. Луна в древности часто воспринималась как загадочное небесное тело, наделенное зловещими чертами. Тот чаще всего принимает жестокий облик для защиты солнечного божества или умершего. То же самое можно сказать и про кровожадный облик Хонсу в «Текстах пирамид» и «Текстах саркофагов». У Хонсу и Тота одним из атрибутов может быть нож, с которым у древних египтян ассоциировался полумесяц. Агрессивность и кровожадность обликов Тота и Хонсу является пережитком архаичного воззрения на природу луны. В эпоху Нового царства лунные черты Хонсу стали проявляться более явственно, и он стал напрямую отождествляться с Тотом. Некоторые исследователи даже полагают, что свою связь с луной и отдельные черты Хонсу позаимствовал у Тота. Отметим, что помимо Хонсу и Тота в древнеегипетской религии существовал еще один лунный бог — Ях, имя которого переводится с древнеегипетского как «луна». Ях первоначально рассматривался как независимое лунное божество. Важную роль он начал играть к моменту образования Нового царства и в начале правления XVIII династии, когда некоторые цари и царицы получали теофорные имена в честь этого бога. Так, например, имя Яхмоса — фараона-основателя этой династии, переводится как «Ях родился». Это же имя носила и его выдающаяся супруга — царица Яхмос-Нефертари. Но в период Нового царства образы Тота и Хонсу постепенно затмевают его. Ях мог рассматриваться и как взрослая ипостась Хонсу, на что указывает и схожесть их иконографических черт. С Позднего периода популярность приобретает синкретическое божество Осирис-Ях, поскольку Осирис также мог ассоциироваться с луной.
Шу и Тефнут
Каноническое изображение Шу и Тефнут
Шу и Тефнут[15] — первая божественная пара, сотворенная демиургом Атумом в рамках гелиопольской космогонии. Имя Шу, предположительно, переводится как «воздух» или «пустота», а этимология имени Тефнут точно не установлена. Впервые они встречаются в «Текстах пирамид», где об их появлении говорится следующее: «Так содеял Атум с приходом возбуждения к нему в Гелиополе: поместил он фаллос свой в кулак свой, [чтобы] достичь с его помощью сексуального удовлетворения. Родились дочь и сын — близнецы: Шу с Тефнут»; «Атум-Хепри, поднялся ты как холм, взошел ты как бен-бен в доме птицы Бену в Гелиополе. Плюнул ты в Шу, харкнул ты в Тефнут. Поместил ты руки свои вокруг них подобно рукам ка, [чтобы] был ка твой в них» (Pyr. 1248; 1652–1653a). Шу и Тефнут являются эманацией солнечного бога-Творца. В Шу персонифицируется атмосфера, и он олицетворяет пространство между и небом и землей, а вот функции Тефнут более размыты: часто она рассматривается как дополнение к Шу. В египтологии закрепилось представление о том, что Тефнут имеет отношение к влаге, хотя в источниках относительно этого нет ясности. В «Текстах пирамид» Шу и Тефнут практически всегда фигурируют парно. О них говорится как о двух старших богах, вышедших из Гелиополя. Они те, кто создали остальных богов Эннеады, а их детьми являются боги Геб и Нут. В «Текстах пирамид» Шу и Тефнут выступают как постоянные проводники царя в загробном путешествии.
Представление о воздухе играло большую роль в религиозной и теологической мысли древних египтян, поскольку воздух означал саму жизнь, ее дыхание. В «Текстах саркофагов» приводится изречение, которое позволяет получить умершему власть над воздухом, называемом душой (ба) Шу. В нем конкретизируется та тесная связь между Атумом, Шу и Тефнут, которая подразумевалась в «Текстах пирамид»: «Сказал Атум: моя дочь — „Та, кто есть жизнь“, Тефнут. Будет она вместе с братом своим Шу — „Жизнь“ имя его, „Маат“ — имя ее. Живу я вместе с моими двумя детьми, живу я вместе с моими двумя птенцами. Вот я с ними — один из них позади меня, другая — впереди меня» (CT 32). Таким образом Атум, Шу и Тефнут образуют космогоническую триаду, в которой Атум воплощает все сущее и полноту бытия, Шу наполняет все созданное живым дыханием, а Тефнут претворяет принцип маат, заключающийся в упорядоченности всего сотворенного. Шу и Тефнут предстают как неотъемлемая часть Атума, поскольку в другом месте говорится о том, что они уже были с ним до того, как он начал творить. Шу вдыхает жизнь в создания, которые в указанном речении подробно перечисляются: это птицы, шакалы, свиньи, гиппопотамы, крокодилы, рыбы и люди — все живут согласно воле Атума. Шу — это не только бог воздуха. Он светозарен, поскольку пространство, им воплощаемое, наполнено светом. Уже в этой концепции, зафиксированной в эпоху Среднего царства, нетрудно увидеть воззрения, присущие теологии Нового царства, связанной с образом Амона-Ра и, как следствие, религии Эхнатона. Представления древних египтян о воздухе воплощались не только в образе Шу, но и в облике Амона, что свидетельствует о важности этого элемента для космогонии и теогонии, понимание его как жизнетворного элемента. Отчасти здесь можно провести аналогию с учением милетского натурфилософа Анаксимена (VI в. до н. э.): в основе его лежала идея о воздухе как праэлементе, из которого было сотворено все сущее.
Шу и Тефнут. Иллюстрация фрагмента рельефа, храм Дендеры
Тефнут, как и другие богини, являющиеся дочерями cолнечного бога, могла представать как Око Ра, воплощая его палящую силу. Она фигурирует в мифе о возвращении Хатхор-Тефнут из Нубии (подробнее об этом мифе см. статью «Хатхор»). Разгневанная богиня покинула Египет, и только хитрость Шу и Тота, принявших облик павианов, смогла ее вернуть. Отведав вина, богиня согласилась возвратиться из Нубии. По дороге в Египет богиня останавливается в разных центрах и принимает облики различных богинь в зависимости от города: Нехбет в Эль-Кабе, Мут в Фивах, Тефнут в Гелиополе, Хатхор в Мемфисе. В пути ее сопровождают веселье и пляски, а в центрах встречают торжествами, на которых присутствует
