— То, что я думаю, не вашего ума дела, — отрезал Габриэл и отсалютовал ему полупустым бокалом в белых искрах.

— Думал, вы разумнее, — вздохнул почтенный эльф и, поклонившись, поспешил к соседнему столу, заставленному экзотическими финиками, абрикосами, ананасами и персиками.

Сын Бриэлона холодно проводил старого опасного герцога и наморщил лоб — он прекрасно знал, Гелеган, сын Хебейла из рода Черных Соколов являлся одним из тех, кто считал назначение его на пост главнокомандующего поспешным и недальновидным поступком. Частенько в присутствии Теобальда он называл его «сопляком, у которого в голове гуляет ветер» или «безмозглым юнцом». Король только отмахивался и злым россказням Гелегана и подобным ему не внимал, однако эпоха короля Теобальда близилась к закату, и перемен не избежать — это понимали даже простые жители низших кварталов.

— Поговаривают, Его Величество был вне себя, узнав о падении Эбертрейла, — продолжил тему командор Дминар и дернул кончиками губ. — И зол на сына все еще. Возможно, это повлияет на его решение относительно приемника.

— Вы правы. Его Высочество неисправим, — поддержал друга Бесмер, отправляя в рот трюфель. — Через приближенных мне стало известно, что вчера ночью он отослал воина из своей личной гвардии в сторону Черноземья.

— Брегон удумал просить помощи ведьм? — Ухмыльнулся Сирилл. — Королева Валиента Паучий Яд не надежный союзник.

— В той стороне не только королевство ведьм, — граф Бесмер отправил в рот новое лакомство. — Но и Каменный Сад с Ведьминым Вязом.

Сирилл нахмурился:

— Он решился нанять Белого Лебедя?

— О, нет, нет, — засмеялся Бесмер, — у меня и в мыслях такого не было, лорд Сирилл. Тем более эта наемница наш враг, и, к сожалению, враг — неуловимый. Несколько дней назад она спалила оплот работорговли черных гоблинов в Беллийских горах.

— Поделом этим тварям, — презрительно фыркнул Сирилл.

Холодное снежное лицо Габриэла не выдавало чувств, однако упоминание о наемнице отозвалось в его душе опасением. Брегон (приняв отказ друга) на поиски Лебедя тут же отправил одного из своих верных «псов».

Черт возьми, выругался про себя молодой маршал, Его Высочество действительно не знает меры и останавливаться во время не умеет.

От факелов и фонарей лился жар. В длинных прозрачных тенях кипело торжество. Неподвижный воздух пропитали ароматы дорогих сортов вин и изысканных угощений, глаза слепило от блеска бриллиантов, сапфиров и опалов, расшитых серебром и золотом одежд. Прозрачным шелком текла мелодия, исполненная смыслов и изящества.

Гермеросские гладиаторы давно покинули арену под звуки аплодисментов. Теперь искушенную публику ублажали укротители огня и глотатели шпаг.

— Прошу прощения, — Габриэл поспешил оставить командоров, затронувших тему Его Высочества (среди военных кругов большим авторитетом принц никогда не пользовался и слыл объектом насмешек и грубых шуток).

Принц же сидел при отце — ни жив, ни мертв. Сзади стоял подхалим Сэт с полусогнутой спиной и все время что-то ему нашептывал. Слова прислужника ненадолго тушили огонь гнева в сердце наследника, но очень скоро он вспыхивал с новой силой, и Сэту приходилось прибегать ко всей своей велеречивости, чтобы эти тлеющие угли не разгорелись во всепожирающий пожар. Несколько раз Брегон порывался вскочить и броситься в толпу, но всякий раз резкий жест королевской руки осаждал его и он, понурив голову, откидывался на спинку.

Габриэл покачал головой. До восхождения луны оставались считанные минуты, однако, уверенности в том, что Брегон дождется благословения, не натворив глупостей, молодой шерл не питал. Рядом прозвенел женский смех. Благородные леди, отпустив мужей, братьев и отцов собрались вместе у стола с засахаренными фруктами, леденцами из трав, горьким шоколадом, воздушными эклерами, нежным зефиром и ванильной пастилой.

— Это ожерелье из белого золота с красными алмазами муж подарил на рождение нашего первенца, — щебетала одна, чью высокую изящную шею обвивало роскошное украшение, полыхая огнями закатного зарева.

— А мне муж подарил эти серьги и браслет из голубого турмалина в оправе из чистейшего серебра после того, как вернулся с победой из Диких Степей! А еще он привез сундук полный золота! — Хвалилась другая, блеща роскошными самоцветами.

— Это что, — фыркнула пожилая эльфийка; ее волосы обильно тронула седина, а снежный оттенок кожи посерел и покрылся плетением морщинок. — Это кольцо с голубым бриллиантом я получила в тысячную годовщину свадьбы, леди!

Среди женщин Габриэл заметил свою невесту. Лира стояла к нему спиной и восхищенно рассматривала колье из бирюзы, переливающееся отблесками весеннего неба. На мгновенье он залюбовался грациозным изгибом ее спины, плавной линией оголенных плеч, нежной кожей, блеском шелковистых волос, собранных в высокую прическу, поддерживаемую шпильками с навершиями из аметиста в форме бутонов роз, но был отвлечен новой волной женского смеха, и наваждение сняло, как рукой.

В следующем женском круге среди халлийских шелков, немерского бархата и элейского аксамита молодой шерл увидел Селену. Сестра беседовала с леди Гвендолин — младшей сестрой Сирилла из благородного рода Фамил'Насэ. Этот род состоял на хорошем счету и пользовался неплохими привилегиями при дворе, но никогда ими не злоупотреблял.

Заметив его, Селена блеснула улыбкой, Габриэл ответил кивком. Гвендолин обернулась, взмахнув волной шелковистых волос в серебристых лентах, встретилась с ним взглядом, внезапно покраснела, потупила пушистые ресницы и отвернулась. Плечи девушки дернулись и она, что-то шепнув Селене, затерялась в шумной толпе.

О ее чувствах Габриэл догадывался давно, но ответить взаимностью не мог — уже обручился с Лирой из рода Веллетреэв. Этот древний эльфийский род был намного могущественнее и выше Фамил'Насэ Гвендолин и союз с «клинком» мог упрочить положение Габриэла при дворе, о котором он грезил с юности.

Сплетение музыки и голосов внезапно прорвал хриплый мужской вскрик:

— Слава великому королю Теобальду!

Музыка оборвалась, гости воскликнули. Прорвав ряд вооруженной охраны, на площадь выскочил босой ремесленник из низших кварталов в грубой льняной рубахе и штанах. Молодой черноволосый эльф бросился к королевскому ложе, рухнул перед троном на колени и умоляюще заголосил:

— Ваше Величество, Ваше Величество, смилуйтесь, помогите! Моя семья голодает! Мои дети не ели три дня! Моя жена умирает от голода! Помогите…

Его окружила стража, а кончики клинков, направленные в лицо, заставили замолчать. Бедняк еще пытался что-то кричать, но ему заломили руки, накинули на шею петлю, передавив голосовые связки, и уволокли в темноту, будто набитый барахлом мешок. Секунду над площадью царила мертвая тишина. Только яркие факелы потрескивали вдоль блестящих стен, да шелестели перламутровые ленты, повязанные на мраморные колоны и шпили башенок.

Бледный и вспотевший распорядитель — высокий чопорный эльф в строгом черном костюме сглотнул и замахал оркестру. Запели лютни и флейты, волшебными потоками потекли звуки вьелей и мандолин. Благородные лорды и леди вновь наполнили площадь переливами голосов — теперь тем для бесед у них явно прибавилось.