— Этот джентльмен, — сказал инспектор Конрой, — мистер Марелли. Его зовут Тони. Он работает уборщиком в доме 222 по Третьей авеню уже пять лет. Естественно, он видел очень многих людей, которые приходили и уходили из этого многоквартирного дома. Тони, — продолжал он, — одного из ваших жильцов зовут Янсен, не так ли?

— Да, сэр, — ответил мужчина. — Мистер Янсен.

— Как долго он живёт в вашем доме?

— Думаю, около года, — ответил уборщик. — Может быть, два года, я не помню.

— Но он же не проводит там всё своё время, не так ли?

— Нет, сэр. Он приходит туда, может быть, два-три раза в неделю. Он сказал мне, что у него какие-то дела, он пытается кое-что выяснить. Я не знаю, как сказать.

— То есть он сказал вам, что проводит эксперименты?

— Конечно. Вот что он сказал. Он сказал мне это, когда я увидел у него в квартире маленькие бутылочки.

— Ах! — сказал Конрой. — Маленькие бутылочки!

Он снова обвёл взглядом ряд напряжённых, испуганных лиц.

— Тони, — сказал он, — вы знаете кого-нибудь в этом зале, кроме меня?

— Да, сэр, — сказал Марелли, — я знаю мистера Янсена.

— Мистер Янсен здесь?

— Да, сэр.

— Кто из них мистер Янсен?

Уборщик указал на Джеймисона, театрального брокера.

— Это мистер Янсен!

Джеймисон вскочил на ноги, яростно потрясая кулаком.

— Сумасшедший! — закричал он. — Проклятый макаронник! Я никогда тебя раньше не видел! Как я могу быть мистером Янсеном?

Итальянец пожал плечами и отступил назад.

— Сядьте! — рявкнул инспектор Конрой, и Джеймисон рухнул на своё место, бормоча что-то и вытирая пот со лба. — Итак, вы мистер Янсен. Вы были партнёром Уолтона по продаже «маленьких бутылочек с белым порошком»!

Джеймисон снова что-то пробормотал.

— Вы убили Уолтона, а также помогали ему продавать наркотики?

Билетный брокер, дрожа, поднялся на ноги.

— Боже мой, нет! — воскликнул он, в отчаянии размахивая пухлыми руками. — Я не делал этого, инспектор! Я торговал с ним наркотиками и всё такое, но, Боже мой! Я его не убивал!

Инспектор долго смотрел на него.

— Что ж, Джеймисон, — сказал он наконец, — я знаю, что вы этого не делали.

Он повернулся к детективу Уолкеру.

— Арестуйте Джеймисона, — сказал он. — Возьмите такси и отвезите его в управление, и не позволяйте ему ни с кем разговаривать, пока я туда не приеду.

Уокер быстро шагнул вперёд, но как только он потянулся к рукаву Джеймисона, билетный брокер вскочил на ноги и, заливаясь слезами, которые катились по его жирному лицу, бросился к двери. Но патрульный Киган оказался у него на пути и помешал ему, просто выставив ногу, о которую Джеймисон споткнулся. Когда он поднялся на ноги, на нём уже были наручники, а детектив Уокер держал его за воротник пиджака. Его пухлое лицо побагровело от страха и ненависти, и он уставился на Конроя маленькими глазками загнанной в угол свиньи.

— Я не убивал Уолтона! — воскликнул он. — Я не имею к этому никакого отношения! Я могу доказать, что был дома, когда в него стреляли!

— Я не сомневаюсь, что вы сможете доказать, что были где угодно, где захотите, — сказал инспектор. — Вы не обвиняетесь в убийстве Уолтона. Вас обвиняют в продаже наркотиков; я полагаю, вы с Уолтоном возглавляли самую крупную банду наркоторговцев, которая была в этой стране за последние годы. Мы долгое время пытались выяснить, кто вы такие.

— Это всё Уолтон! — воскликнул Джеймисон. — Он сказал мне, что это просто хорошие деньги!

Инспектор Конрой пожал плечами.

— Отвезите его в центр и посадите под замок, Уокер, — сказал он. — Когда он и ещё несколько таких, как он, окажутся в тюрьме, будет меньше больных молодых людей, которые просят белого вещества в маленьких бутылочках — героина.

Миссис Джеймисон, истерически рыдая, обежала стол и схватила инспектора за руку, умоляя о пощаде, крича, что она не знала о коварстве мужа, и о том, что она ничего не сделала.

— Я прошу прощения за то, что я сказала о полиции! — воскликнула она. — Я не это имела в виду! Я думаю, что полиция хорошая.

— Против вас не возбуждено никаких дел, миссис Джеймисон, — сказал инспектор. — Вы можете идти домой. Вы просто глупы, а это не преступление.

Она в слезах выбежала из комнаты вслед за Джеймисоном, который, спотыкаясь, шёл впереди детектива. За ними шёл уборщик Тони, который опознал мистера Янсена.

18. Кольцо Фонг Лу

На протяжении всего допроса, даже во время волнения, вызванного разоблачением Джеймисона и его арестом, трое китайцев — Ли Синг, Чинг Янг и Фонг Лу — сидели, скрестив руки на груди, а на их лицах застыло то выражение, которое западный мир, с его склонностью приписывать таинственность и коварство каждому жителю Востока, называет загадочностью. Конечно, китаец может быть загадочным, но это возможно и для человека любой другой расы; в большинстве случаев западный человек принимает глупость за загадочность, а отсутствие связного мышления — за коварство.

Однако ни Чинг Янг, ни Фонг Лу не были глупцами. Как и Ли Синг. Они были умными людьми, а старый Фонг Лу был особенно умён. Он происходил из знатной китайской семьи, из Кантона, города, который отправил в эту страну большинство китайцев, живущих сейчас здесь. Он окончил американский университет, где специализировался на химии. После своего визита на Дойерс-стрит инспектор Конрой узнал, что Фонг Лу довольно активно занимался экспериментальной медициной; по слухам, он разрабатывал наркотики и анестетики, неизвестные в западной фармакопее. Он был не только умён, но и проницателен, и хотя нью-йоркская полиция в течение нескольких лет подозревала его в различных злодеяниях, им так и не удалось собрать против него никаких улик. О Чинг Янге инспектор знал мало, за исключением