17. Мистер Янсен с третьей авеню

Джемисон, театральный билетный брокер, был невысоким и толстым, вялым от недостатка физической активности человеком, любителем вкусно поесть. Когда инспектор повернулся к нему, он впился в Конроя взглядом маленьких круглых глаз, глубоко посаженных на пухлом лице.

— Это возмутительно! — воскликнул он. — Возмутительно, что вы держите меня здесь, когда я должен заниматься своими делами. Я ничего не знаю об этом деле, и вы это знаете. Говорю вам, это возмутительно!

— Мистер Джеймисон, — сказал инспектор, — когда я пытаюсь докопаться до сути дела, подобного этому, я возмущаю стольких людей, что теряю счёт их количеству. Пожалуйста, держите себя в руках и отвечайте на мои вопросы. Я скоро закончу.

Джеймисон, что-то бормоча, откинулся на спинку стула, а его жена, коренастая, очень хорошо одетая женщина, положила руку ему на плечо и что-то тихо сказала.

— Что вы ему сказали? — спросил инспектор.

— Я сказала ему, что он не может рассчитывать на вежливое обращение со стороны полицейского! — выпалила миссис Джеймисон, гневно сверкнув глазами.

— Прискорбно, не правда ли? — улыбнулся Конрой. — Мы совершенно ужасные люди. Но когда мы вам нужны, мы вдруг становимся очень милыми. Однако это к делу не относится. Всё, чего я хочу — это чтобы мистер Джеймисон правдиво отвечал на мои вопросы.

— Что ж, продолжайте, — угрюмо буркнул Джеймисон.

— Как давно вы знаете Уолтона?

— О, пять лет, может быть, десять. Я не помню.

— Вы были хорошими друзьями?

— Мы вместе ходили на вечеринки, может быть, дважды в неделю. Он бывал у нас дома, и мы приезжали сюда. Да, мы были хорошими друзьями.

— Вместе занимались бизнесом?

— Нет. Время от времени мы делали совместные покупки на рынке, ничего особенного.

— Чем занимался Уолтон?

— Я не знаю. И никогда его не спрашивал. Думаю, он много чем занимался. Я знаю, что он немного играл на бирже и одно время у него было несколько лошадей. Я не знаю, остались ли они у него, когда он… когда он умер.

— Вы имеете в виду, когда он был убит?

— Да, — содрогнувшись, сказал Джеймисон.

— Что за вещество было в маленьких бутылочках, которые он давал больному молодому человеку?

— Откуда мне знать? — раздражённо процедил Джеймисон. — Откуда мне знать, что он держал в этих бутылочках? Я не имею никакого отношения к его бутылочкам.

— Вы знаете, что было в этих бутылочках?

— Нет, не знаю.

— Вы с миссис Джеймисон вернулись домой после того, как расстались с Уолтоном позавчера вечером?

— Да.

— Где вы оставили миссис Джексон?

— Мы отвезли её домой на нашей машине. Мы зашли к ней и выпили, а потом пошли домой.

— Вы знакомы с мистером Керриганом?

— Немного. Он брокер.

— Так он нам сказал. Вы когда-нибудь вели с ним дела?

— Только через Уолтона. Уолтон знал его.

— Вы когда-нибудь видели того самого молодого человека?

— Нет! Я же сказал, что никогда! Почему я должен встречаться с больными молодыми людьми? Я не имею ничего общего с такими людьми!

Инспектор Конрой наклонился вперёд и сурово посмотрел на Джеймисона.

— Почему, — потребовал он ответа, — вы убили Уолтона?

Джеймисон вскочил со стула.

— Я его не убивал! — закричал он. — Вы прекрасно знаете, что я этого не делал! Почему вы задаёте мне такие дурацкие вопросы?

— Не волнуйтесь, — успокаивающе сказал инспектор. — Я просто хотел узнать.

— Неужели вы думаете, что я сказал бы вам? — воскликнул Джеймисон.

— Мы никогда не знаем, что нам скажут люди, — сказал инспектор, — пока не спросим их. Вы знаете кого-нибудь по фамилии Янсен?

— Я знаю Янсена, который управляет рестораном.

— Это не тот человек.

— Он единственный Янсен, которого я знаю, — сказал Джеймисон.

— Вы знаете кого-нибудь, кто живёт в доме 222 по Третьей авеню?

— Нет! Зачем мне знать людей с Третьей авеню?

— Вы когда-нибудь бывали там?

— Нет.

— Хорошо, мистер Джеймисон. На этом, я полагаю, всё.

Инспектор откинулся на спинку стула и некоторое время внимательно оглядывал ряд лиц, ничего не говоря, просто выискивая своими проницательными глазами что-нибудь, что могло бы дать ему возможность высказаться. Наконец он наклонился над столом, быстро барабаня пальцами по его поверхности и обдумывая, что ему следует предпринять. Внезапно он начал говорить.

— У меня возникла серьёзная проблема с мистером Янсеном, — сказал он, — и с адресом на Третьей авеню, дом 222. Причина в том, что человек по имени Янсен, или, по крайней мере, человек, который использовал это имя, был связан с Уолтоном в связи с продажей белого вещества в маленьких бутылочках, которое, как предположил Коулман, было наркотиком. Это были героин и морфий. Они также продавали опиум. Часть веществ Уолтон хранил здесь, и ещё часть были обнаружены детективами из штаб-квартиры в квартире на Третьей авеню, 222. Эту квартиру снимал человек по имени Янсен, которого мы пока не нашли.

— Я полагаю, что кто-то из присутствующих в этой комнате знал мистера Янсена и знал об этой квартире. Я не знаю, кто это; вы все хорошие актёры или вы все невиновны, я так и не смог решить, какой вариант мне ближе. Но я думаю, что, возможно, смогу выяснить, бывал ли кто-нибудь из вас когда-нибудь в квартире на Третьей авеню.

Он повернулся к детективу Уокеру и кивнул, и тот вышел в коридор. Через минуту он вернулся в сопровождении худощавого, виновато выглядящего итальянца, который остановился в дверях и беспомощно уставился на инспектора Конроя.