Шрифт:
Закладка:
— Шутки шутками, но это так оставлять нельзя, — задумчиво проговорил Ираклий.
Мне понравилось услышанное. Ну же, дружище, соображай!
* * *
МГУ, факультет экономики
Ираклий решил, что будет хорошей идеей подойти к Эмме Эдуардовне, посоветоваться, что можно предпринять по поводу Регины и распускаемых слухов про Пашу. Он как раз вспомнил, что Ивлев с ней в ГДР ездил, мало ли, она захочет ему помочь.
Но кабинет замдекана был закрыт.
Ираклий забежал в деканат. Методист объяснила:
— Эмму Эдуардовну вызвали в ректорат, сегодня ее уже не будет. В понедельник после 9.30 должна быть.
Ладно, — решил он, — до понедельника дело подождет.
* * *
После пар мы все пошли на собрание. Познакомился с Жанной Луппиан. Очень колоритный персонаж, похоже, девочка, вообще без компромиссов. Прямая, как рельс.
— Ивлев! Я не верю своему счастью лицезреть тебя на комсомольском собрании факультета, — вместо приветствия эмоционально воскликнула она.
— Да ладно, — спокойно ответил я. — Всего-то и пропустил в этом году одно собрание. И у меня была уважительная причина.
— Да? И какая-же? — с долей сарказма спросила она.
— Жена родила, — так же спокойно ответил я.
Жанна заткнулась, поджав губы, и молча протянула мне номер газеты с моей статьёй. Надо будет его заиграть. Что б не собирать потом по архивам для сборника статей. Это я привык в будущем, что смысла собирать бумажные копии публикаций нет — все в Интернете, погуглил и распечатал. А сейчас с этим могут быть проблемы. Да, точно, а вдруг при вступлении в Союз журналистов потребуют представить оригиналы всех опубликованных статей кроме самого списка публикаций? Запросто! Надо покупать… или… Ага, как вариант, можно с Верой в редакции договориться. Что я, не знаю, что ли, что в любой редакции всегда валяются пачками собственные газеты… Надо бартер организовать — я ей пирожки, а она мне будет газеты с моими статьями откладывать.
Вначале я просто зачитал студентам родного факультета свою статью. Видимо, читал с выражением, потому что все слушали очень внимательно и засыпали потом вопросами. Заметил в зале начальство, Самедова, декана, Эмму. Вроде, простое комсомольское собрание, а они набежали. Наверное, всегда так. В прошлом году я как-то комсомольских собраний успешно избегал. Хорошо иметь комсорга группы в друзьях…
Главный вопрос по поводу апартеида, что был немедленно получен от студентов сразу после доклада: доколе расистский режим будет творить несправедливость в отношении негров? Тут мне пришлось немного остудить пыл нашей жаждущей справедливости молодёжи.
— ЮАР очень богатая природными ресурсами страна. И быстрого падения режима ждать не стоит, несмотря на все санкции, примененные ООН и поддержанные СССР, как страной-основательницей ООН и членом Совета Безопасности ООН, — объяснял я. — К сожалению, понадобятся годы, много лет, пока эти санкции сработают. В ЮАР способны обеспечить себя почти всем, несмотря на режим санкций… Но всё равно, наше дело правое, режим апартеида обречён. Нельсон Мандела выйдет из тюрьмы, и, я думаю, благодаря своей репутации еще и станет президентом!
Мне аплодировали. Выступление понравилось. Мне уже давно надо было бежать, хотел смотаться под шумок. Но не вышло. Сначала подошёл Самедов, похвалил. Потом декан. Потом в меня вцепилась Луппиан и начала восторженно комментировать мое выступление. Просила сообщать ей, когда мои статьи в газете будут выходить, мол, будем собирать собрание факультета под них.
Надо ли говорить, что это предложение меня совсем не обрадовало, а, скорее, напугало! Мне еще не хватало по несколько раз в месяц дублировать платные статьи бесплатными выступлениями… При таком раскладе мне лучше вообще перестать статьи публиковать.
— Да я сам не знаю, когда они выйдут, — отнекивался я. — Принёс статью и она лежит, ждёт своего часа.
Еле убежал от неё и понёсся на автобазу. В четыре уже там лекция.
Ганин сам вышел за мной к проходной и повёл по территории на экскурсию. Транспортное предприятие это, в первую очередь, большая территория. Просто огромная. С очень большим запасом. Может, конечно, на случай войны. У нас же всё по ВПК заточено. Но в данный момент, выложенное плитами поле пустовало больше, чем на две трети. На одной трети парковались разноформатные грузовики.
— Транспорт в разъездах? — поинтересовался я. — Что стоянка пустая?
— Часть в разъездах, часть, уже приехала, — пояснил Ганин. — Часть запчастей и ремонта стоит ждёт.
— Сколько всего машин здесь?
— Под сто, если считать по балансу. А так, на ходу, машин семьдесят пять — восемьдесят.
— Предприятие на хозрасчёте?
— Конечно, — кивнул Ганин.
Не придумав с ходу ни одного варианта, на чём тут можно делать относительно безопасные деньги, спросил:
— А нафига нам эта база? Бензин экономить бесполезно, он даром никому не нужен. С запчастями мутить? Так крупный ремонт на ремзаводах производится, на месте только мелочёвка. Левые рейсы за наличные? Вообще, так себе идея.
— А как свои грузы перевозить? — удивлённо посмотрел он на меня.
— А-аа, если только так, — стал складываться у меня в голове пазл.
Всё правильно. Левое производство на таком количестве предприятий надо как-то обеспечивать материалами и готовую продукцию вывозить. А спрятать левые грузы или, вообще, левые рейсы легче всего в большой массе…
— Когда для себя груз перевозится, отдельная машина фрахтуется, или к сборному грузу добавляется?
— Думаю, и так, и так, — недовольно взглянул на меня Ганин. — Какая разница?
Что-то тут не то. Не понравился мне его взгляд.
— Мне сейчас к профоргу местному надо, — перевёл я разговор на другую тему. — Не подскажете, где его найти?
— Зачем он тебе?
— У меня лекция здесь в четыре часа.
— Какая ещё лекция? — начиная раздражаться, спросил Ганин.
— От общества «Знание», — спокойно ответил я. — Так где его найти?
— Понятия не имею.
— Тогда пойду на проходную, у меня его местный телефон есть.
— В контору зайди и спроси, — снизошёл Ганин, показав на двухэтажное здание довоенной постройки.
Лекция прошла «на ура». Недоволен был только Ганин. Он присутствовал на ней от и до, потерял минут сорок и смотрел
