К сожалению, некогда стоявший в самом центре, после катастрофы и перестройки дом переехал почти к самой окраине города, отчего самое интересное Альбрехт упускал из виду чуть чаще чем всегда. Редкие воркующие парочки забредали в подобные дебри, где нечем любоваться, стандартная городская суета рекламы и ремонта тоже обходила позабытый уголок стороной, что, впрочем, наверное, и к счастью…

Зато частили всякие сомнительные личности, порой целыми бандами проходя под балконом ночного наблюдателя. И их наглость и самоуверенность, граничащие с безумием, откровенно пугали добропорядочного жителя. Так и казалось - привлеки он сейчас их внимание, как ничто не остановит юных сорванцов и бандитов от надругательства над одиноким и беспомощным стариком. Но именно этот риск, бодрящий пожилую душу притоком адреналина, и стал прекрасной заменой любопытным ночным встречам.

Хотя даже так фон Паппенхайм продолжал скучать по старым добрым денькам, когда за ночь он мог стать свидетелем жаркой ссоры, тяжёлого расставания и страстного воссоединения - и всё за один час от одной парочки! Были ж времена…

В такие моменты тоску предания воспоминаниям сглаживала лишь мятая, пожелтевшая от времени бумага о полноправном и всецелом владении землёй вместе со стоящей на ней небольшой усадьбе - от которой даже стражи порядка не смели нарушать покой старика, спуская с рук небольшую прихоть бытия ночным наблюдателем. Уважаемый человек всё же!

Правда, последние годы всё чаще звучит «старый извращенец», и лишь высокое положение сына позволяет избежать проблем. Оно же помогло сохранить имущество и родовую память в одном лице этого здания. Однако на то родителям и надобны дети - чтобы было кому стакан воды в старости поднести, да счета оплатить. Не зря ведь родовой аристократ растратил на несносного юнца лучшие годы своей жизни, как и немалую часть состояния…

Неожиданно снизу по улице раздался звон стальных каблуков о брусчатку, тихий и далёкий, но быстро приближающийся. Уже успевший малость заскучать от наблюдения за звёздами и окнами далёких общежитий Альбрехт приободрился и сквозь бинокль принялся высматривать ночного гуляку, что должен был вот-вот явится на горизонте, развеяв старческую скуку.

Вот только приспособление не понадобилось - незнакомец неожиданно выскользнул под самыми окнами фон Паппенхайма, оказавшись гораздо ближе, чем казалось. Одного этого хватило для изумления - как это прохожий подобрался к его дому так быстро и, главное, незаметно? А уж личность, когда дряхлый аристократ подался вперёд, стремясь разглядеть странного человека, оказалась и вовсе весьма и весьма интересной для ночного времени.

Преисполненные романтикой парочки? Припозднившиеся на пьянке и работе трудяги? Ищущие вдохновения поэты? Банальность!

Что насчёт почтальона? Не посыльного, а именно почтальона - городского доставщика писем и грузов после того, как внутрь стен их привезут собратья по ремеслу - курьеры. Профессия, практически вымершая когда-то, и восставшая из пепла после дня Катастрофы, когда гаджеты и массовая связь насильно ушли из моды.

Теперь должность разносящего новости паренька была не столь несуразной, и людей в сером пальто, фирменном синем козырьке и с сумкой на боку, вечно спешащих и опаздывающих, можно было увидеть довольно часто. Но ночью?

В предчувствии исчезновения немалой доли своей скуки скудная аристократичность встрепенулась, пододвинулась ближе к краю балкона, и вся ударилась во слух. А на Альбрехтову удачу почтальон, чью личность, к сожалению, скрывал козырёк формы, пришёл как раз к его соседям. Отряхнулся от уличной пыли, поправил пальто и трижды учтиво постучался, принявшись ожидать. Скучающий фон Паппенхайм на это лишь самоуверенно хмыкнул - кто выйдет за посылкой посреди ночи, когда все нормальные люди уже давным-давно…

- Да-да? - Крайне, просто неожиданно вежливо спросил выглянувший из-за двери шкаф с мышцами и неотягощенным умственной деятельностью лицом.

Для Альбрехта, прекрасно осведомлённого с истинной, да и особо соседями и не скрываемой личиной бандитов, мордоворотов и вообще отъявленных отморозков, данная учтиво-аккуратная реакция одного из главарей этой банды, легко узнаваемого по бритому затылку, была несколько… Неожиданной.

Так что подскочившие пульс и волнение пожилого аристократа были ожидаемы. Вот он, тот самый долгожданный ночной случай, что одаривает поистине юношеской бодростью и приливом сил!

Альбрехт даже протёр неожиданно взмокший лоб салфеткой, получив удар похлеще того случая, когда ему подали кофе без сливок. Он-то ждал, что эти бандиты даже не ответят на ночной визит, или же ответят крайне грубо и прямо, а втайне надеялся на хорошее шоу по обучению наглой молодёжи манерам. Но происходило что-то даже более из ряда вон выходящее…

И лишь ещё более заинтригованный фон Паппенхайм весь ударился во слух, стремясь не упустить ни слова!

- Ваш еженедельный журнал! - Протянул глянцевый рулон радостный почтальон.

- А насколько свеж выпуск? - Забрав доставку, осторожно уточнил грозный мужчина в белой бандане.

- Актуален и по сей день!

- Прекрасно, когда новости доходят… Вовремя.

- Рад, что вы сумели оценить качество нашей работы. Не забудьте оставить положительный отзыв! До свидания!

На этом почтальон, чьи голос и внешность Альбрехт так и не смог ни вспомнить, ни увидеть, покинул крыльцо соседского дома, вскоре скрывшись за одним из переулков и всё так же оглашая улицу путающим стуком каблуков по мостовой.

И вновь наступила тишина…

Уже одолеваемый скукой фон Паппенхайм собирался было отходить ко сну, как вдруг из дома бандитов выскочил щуплый парнишка и, суетливо оглядевшись, умчался вниз по улице. Поразмыслив, аристократ оценил горевший на первом этаже бандитского логова свет, и не думавший тухнуть, и сменил приоритеты, оставшись ещё ненадолго.

И всего пару десятков минут спустя, за которые старик лишь допил прошлую чашку кофе, да налил новую, избавившись от ещё трёх долек горчащего шоколада, к дому подошла группка замотанных в тёмные одежды людей. Одновременно с ними из переулка напротив возникла ещё пара, наоборот выставившая свою дерзкую молодецкую удаль напоказ и безмолвно угрожая отбрасывающим блики пистолетом на поясе, открыто заявляя - от нас жди проблем!

Один за другим, в течение получаса появилось с десяток групп различного состава, а вместе с последней пятёркой явился и посланный гонец, нервно оглядывающийся и постоянно подгоняя крайних гостей. Уже предвкушая представление года, Альбрехт уставился на соседний дом весь во внимании, будучи готовый к любой развязке этой таинственной ночи, лишь бы позрелищнее. Но…

Свет в доме бандитов, словно издеваясь, потух, и на улице воцарилась тишина. Лишь ветер, безмолвно колышущий вывешенное на сушку бельё, да электрический треск. И как бы не старался, фон Паппенхайм не сумел расслышать ни