– Дурочка! Заставила меня как следует поволноваться! – Рейнольд театрально приложил руку к груди.

Да неужели?! Я горько улыбнулась. Твой братец счел меня лгуньей, поэтому я и прикусила язык.

– Ну конечно, ты не могла влюбиться в этого мерзавца, – пробормотал себе под нос Рейнольд.

– Ты окликнул меня лишь для того, чтобы убедиться в этом?

– «Лишь для того»? Да ты не догадываешься, насколько это серьезно! – Розоволосый горделиво нахмурился.

Для меня действительно все было очень серьезно, но при чем тут Рейнольд? Если кронпринц в ближайшее время очнется, отвечать за сказанное придется не ему.

– Но я позвал тебя не только по этой причине. – Рейнольд порылся во внутреннем кармане. – Вот, держи. – Мерзавец протянул мне уже знакомую плоскую баночку. – Чего не берешь? – Он потряс рукой, и я растерянно приняла дар. – В последние дни твоя рана увеличилась. Если корочка потрескается, будет больно, – пробубнил он.

Винтер тоже заметил мою рану – вероятно, она и впрямь привлекала внимание. Я смущенно пощупала шею.

– Не трогай, сделаешь хуже!

Я тут же отдернула руку.

– Регулярно наноси мазь. И чтобы без отговорок «забыла», «надоело»! А при случае обязательно сходи к дворцовому лекарю. Поняла?

Я хихикнула. Мы расставались от силы на три-четыре дня, а братец напутствовал меня так, будто я уезжаю навек.

– Спасибо за заботу, Рейнольд, так и сделаю. А еще… – я немного помедлила, – спасибо за то, что поверил мне, брат!

Я не сказала ничего особенного, но лицо Рейнольда вдруг побагровело.

– Зачем ты это говоришь? – бросил мерзавец и, не попрощавшись, быстро пошел прочь.

Зачем говорю?! Надо было показать жестами? Но до того как розоволосый скрылся из виду, я заметила над его головой надпись: «Симпатия 40 %».

Во дворце меня встретили чрезвычайно радушно. Кроме Эмили, мне прислуживали дворцовые слуги, а стол каждый день ломился от яств. И, что еще важнее, меня никак не ограничивали в перемещениях и никто не вмешивался в мой досуг.

«Да-а, тут гораздо лучше, чем в герцогском доме!» – заключила я, придя в очередной раз в дворцовую библиотеку. Это тихое, безлюдное место прекрасно подходило для уединения. А томов тут было видимо-невидимо! Я остановила выбор на историях о древних волшебниках и легендах о Бальте. Прижимая к груди книгу о режиме Аркины, я деловито зашагала по коридору, вышла на улицу и, пройдя знакомой дорожкой, оказалась у здания, вход в которое охраняли суровые стражники. В дверях меня встретили помощник кронпринца и лекарь.

– Пенелопа, вы снова здесь? – Первый мужчина улыбнулся.

– Здравствуйте. Как он сегодня?

– Дыхание стало спокойным – похоже, Его Высочество выздоравливает.

– Слава богу!

Это была отличная новость. Два дня назад мне сообщили, что ночью Каллисто находился в критическом состоянии, и у меня оборвалось сердце.

– Однако продолжим наблюдение, ведь Его Высочество не получил противоядия.

– Вот как?..

– Вы зайдете? – вкрадчиво поинтересовался помощник кронпринца.

Окружающие явно шептались за моей спиной и всякий раз, когда я навещала Каллисто, смотрели косо.

– Да, минут на десять, не больше, – ответила я как ни в чем не бывало.

– Пожалуйста. – Неопределенно улыбнувшись, помощник уступил мне дорогу.

Вопреки слухам о том, что нас с кронпринцем связывают особые отношения, я никогда у него не задерживалась. Спальня Каллисто была раза в три больше моей. Суровая и аскетичная, она свидетельствовала о характере хозяина. Из мебели тут не было ничего, кроме стола и кровати, рядом с которой стоял стул – вероятно, на нем сидел лекарь. В воздухе витал горький запах лекарств. Вдохнув его, я поморщилась и направилась прямиком к кровати больного. На белой подушке золотились ослепительно красивые волосы. «Симпатия 42 %». Веки и губы Каллисто были плотно сомкнуты, и сейчас, не шевелясь, он напоминал картинку из игры. Я взглянула на рот кронпринца, из которого столько раз вылетали ужасные слова. Необычное ощущение… Но, похоже, он действительно шел на поправку. Еще вчера Каллисто был бледен как мел и дышал прерывисто, сегодня же кожа обрела живой оттенок, а грудь мерно поднималась и опускалась.

Противоядия от зелья, которым отравили кронпринца, не существовало. В такой ситуации оставалось лишь рассчитывать на природные силы организма и молиться. Благодаря доспехам рана не была глубокой, но и ее хватило, чтобы чрезвычайно токсичный яд проник в кровь.

– Эй… – тихонько окликнула я и протянула руку к лицу Каллисто. – Вы же в порядке?..

Фью-фью – слабый поток воздуха защекотал пальцы.

Я знала, что ключевые персонажи не умирают, но это не умаляло моего беспокойства. До чего жестокая игра! Чувствуя некоторую вину в случившемся, я каждый день навещала кронпринца и проверяла его дыхание. Конечно, рано или поздно покушение все равно бы состоялось, однако Каллисто был ранен, когда защищал меня, а затем, несмотря на физические страдания, отдал мне мантию. Возможно, не сделай он этого, его состояние не оказалось бы столь удручающим?.. Нет! Что за вздор?! События развиваются согласно сюжету. Я помотала головой, чтобы избавиться от тягостных мыслей.

– Ваше Высочество, пожалуйста, не умирайте! – прошептала я уже привычные слова и отняла ладонь от его лица.

А если уж вам суждено погибнуть, то сделайте это, спасая Ивонну. Десять минут истекли, и мне следовало уйти. Но только я собралась шагнуть, как вдруг… Цоп – кто-то схватил меня за руку!

– Ой! – Я чуть не подпрыгнула.

На меня смотрели пылающие красные глаза!

– Сколько ж можно твердить одно и то же! – Каллисто усмехнулся. – Изо дня в день «не умирай» да «не умирай»! Уж лучше бы помолилась о моем выздоровлении, – прохрипел кронпринц.

Несмотря на очевидную слабость, он находил в себе силы на то, чтобы съязвить.

– И где это видано, говорить «эй» наследному принцу империи?!

Неужели он на самом деле очнулся? Я не верила ни глазам, ни ушам.

– Ваше Высочество! Вы пришли в себя?

– А кто же с тобой разговаривает, призрак?

– Мне сказали, что случай тяжелый, поскольку не существует противоядия…

Я не сомневалась, что Каллисто очнется уже после того, как я вернусь в поместье.

– Все это время я пребывал в сознании, но не мог открыть глаз из-за смертельной слабости.

Ну ничего себе! Выходит, мужские персонажи этой игры невероятно крепкие? Я испытывала неопределенное чувство: перестала волноваться за жизнь кронпринца, однако сердце выпрыгивало из груди.

– Как вы себя чувствуете?

– Отвратительно! – Кронпринц с усилием разлепил сомкнутые губы и хмуро продолжил: – Ужасно больно! Такое ощущение, будто по венам разлили кипяток, а кости в каждом суставе разрубили мечом!

У меня сжалось сердце.

– Нужно позвать лекаря! Я мигом!

Однако кронпринц не желал отпускать моего запястья и сжимал его с такой силой, которой позавидовал бы и здоровый!

– Это ни к чему.

– Но как же…

– Бесполезно. – Каллисто покачал головой. – В лучшем случае он зажжет благовония. Убийцы раздобыли какой-то невиданный яд. Еще одна капля – и я бы сейчас примерял деревянный макинтош!

Даже в такой ситуации Каллисто фонтанировал сарказмом, однако мне было не до смеха. Глядя на мою хмурую мину, кронпринц хмыкнул и кивнул на стул, что стоял неподалеку:

– Присядь.

– По счастью, вам уже лучше, я, наверное, пойду…

– Не можешь уделить ни минутки тому, кто ради тебя рисковал жизнью? – Каллисто вопросительно изогнул брови. – И впрямь злодейка, каких свет не видывал!

– Вы только очнулись и нуждаетесь в отдыхе.

– Все в порядке, не беспокойся. – Кронпринц потянул меня за руку, и я была вынуждена опуститься на стул.

Наверное, зря я беспокоюсь, ничего страшного ведь не произойдет? В таком состоянии Каллисто явно не представлял угрозы, к тому же…

«Симпатия 42 %»! Она перевалила за сорок!

– Как долго я провалялся без памяти?

– Четыре дня.

– Значит, завтра финал состязаний… Удивительное дело, дорогуша, – кронпринц улыбнулся, – я-то думал, что ты оставишь меня в лесу, но благодаря тебе я все еще жив!

Вот как?! Не ты ли угрожал мне за мгновение до того, как отключиться?

– Помнится, вы напутствовали меня весьма недоброжелательно…

– Откуда было знать, что ты не бросишь меня на погибель, спасая свою шкуру?!

– Я пацифистка и не играю жизнями других людей, как некоторые!

– А не сводить ли тебя на экскурсию в подземную тюрьму?! – Кронпринц довольно усмехнулся, давая понять,