— Тебе все равно, что подумает мать?

— Ей все равно.

— Вряд ли, — осторожно замечает Тед, но Марго перебивает его:

— Я ей отправлю сообщение, если вы с Сибеллой согласны.

Отец кивает, и Марго, пока он не передумал, быстро набирает текст и нажимает «отправить», затем кладет телефон в карман и замечает темные пятна, покрывающие ее руки. Она долго разглядывает их и только потом идет за отцом в дом Си беллы.

Прошлое

2005

15

— Давай, Марго, прыгай!

Марго стояла на уступе скалы, скрестив на груди руки и поджав пальцы ног, наблюдая, как Люси плавает кругами внизу. Потеряв терпение, та сердито вздохнула и ушла под воду. Теперь только бесформенное бледное пятно двигалось там внутри. Через некоторое время она, точно тюлень, вынырнула, чтобы посмотреть, как там сестра. Светлые волосы намокли и прилипли к голове.

В глубокой зеленой воде отражались солнце и облака, от Люси расходились во все стороны небольшие волны. Марго глядела в самую глубину, думая о рыбе, которая прячется там, и о водорослях, которые могут опутать ее ноги и утянуть к рыбе. Она обиженно посмотрела на сестру. Почему Люси так легко прыгает туда? Почему не чувствует холод и никогда не устает? Марго даже начала жалеть, что согласилась пойти с ней.

— Давай, трусишка! — крикнула ей Люси. — Чего ты ждешь?

Был конец лета. Переломный момент, как называл его их отец. Ева поступила в Бирмингем изучать в университете бизнес, Люси предстояло сдать экзамены на аттестат зрелости, Марго перешла в среднюю школу. Втроем они все лето наслаждались свободой, бездельничали в саду, гуляли по лесу или в Бате по магазинам с друзьями. И — особенно это любила Люси — купались в реке и в дождь, и в зной. В то утро за завтраком Тед предложил им устроить пикник прямо на берегу, в укромном месте возле плотины, о котором знают только местные жители.

— Неизвестно, когда мы еще соберемся вот так все вместе, — пошутил он, положив руки на плечи Кит и разминая ее затекшую шею.

Та в задумчивости смотрела на закипающий чайник.

— Что ты сказал? — очнулась вдруг она.

— Я сказал, давайте устроим сегодня пикник у реки.

— Отличная идея! Я присоединюсь к вам чуть попозже. А пока еще немного поработаю, у меня появилось несколько идей.

Тед нахмурился.

— Но я думал, мы все вместе пойдем туда. Такое прекрасное утро.

— Я не хочу прерывать нить истории, Тед. И не могу остановить свой творческий поток только потому, что светит солнце. Давайте я приготовлю бутерброды и принесу их потом с собой, чтобы они не раскисли от жары, пока вы плаваете.

Тед уже собирался возразить ей, как вмешалась Ева.

— Все нормально, — быстро проговорила она, чувствуя, как нарастает напряжение. — Мы — за. Правда?

— Правда, — поспешно ответили Марго и Люси.

Марго вытянула руки в стороны для равновесия и смотрела в воду. Этот уступ на противоположном берегу не выглядел слишком высоким. Обе девочки решили, что переплывут реку и заберутся на него. Люси отправилась первой. Поднялась на высокий берег, встала на самую кромку и, без колебаний прыгнув в реку, тут же исчезла в воде, точно выпущенная из лука стрела. Марго смотрела на нее завороженно. Теперь была ее очередь прыгать. Но когда она поднялась туда же, страх поглотил ее — осыпающийся каменистый берег и темная вода не на шутку тревожили ее.

Чуть дальше на берегу, недалеко от тропы, в старой весельной лодке, пришвартованной к берегу, сидела Ева с полотенцем, накинутым на голые ноги. Она уткнула нос в книгу и была слишком разумной, чтобы интересоваться безрассудными затеями своих младших сестер. Тед под ближайшей ивой боролся с разлетающимися страницами газеты, пока наконец не сложил их удобно, после чего раздраженно взглянул в сторону Уиндфолза. Кит осталась работать дома, пообещав им присоединиться через пару часов, но, как и следовало ожидать, снова задерживалась. Он посмотрел на Марго, которая неуверенно помахала ему со своего постамента. Тед шутливо махнул ей в ответ.

В этот прекрасный день река была на удивление тихой. Вдали маячила чья-то одинокая фигура. Сейчас или никогда. Марго наконец повернулась к реке.

Почувствовав ее едва затеплившуюся решимость, Люси начала обратный отсчет:

— Три, два, один!

Марго набрала полную грудь воздуха и рухнула в воду. Она позволила падению утянуть ее в самую темную глубину, а потом открыла глаза. Легкие заполнил жгучий страх. Под водой все было как будто приглушено. Жуткая тишина и тьма окружали ее. Марго точно оказалась в другой вселенной, отрезанная от реального мира. Совершенно дезориентированная, в панике она смотрела наверх и видела только слабые блики солнечного света. Изо всех сил она толкала себя туда, пока наконец не вырвалась на поверхность. Внутри нее все ликовало.

Уже у другого берега, опираясь под водой на руки, она набралась смелости и задала сестре вопрос, который терзал ее все это лето:

— Люси, а что такое бонкбастер[2]?

— Ты серьезно? — рассмеялась сестра. — Дай-ка угадаю. Ты явно услышала, что кто-то говорит так о маминых книгах.

Марго кивнула:

— Брайан Хансен сказал, что его мама сказала, что наша мама пишет бонкбастеры. И еще что ее книги грязные, непристойные и не для публичных библиотек.

Она покраснела, осознавая, что это действительно нехорошо, чтобы там ни говорила мисс Хансен о сочинениях матери.

— Прикольно. Не слушай их, Марго. Брайан Хансен — прыщавый тупица, а его мамаша — старая ханжа.

Марго не понимала, что такое «ханжа», как не понимала, что такое «бонкбастер», но все равно согласилась с сестрой.

— Это означает секс, Марго, — объяснила Люси, заметив озадаченное выражение на ее лице. — В маминых книгах очень много секса. Грубого секса.

— Отстой, — поморщилась Марго.

— Согласна, — ответила Люси и нырнула, только лодыжки и остренькие пальцы ног на секунду мелькнули над водой.

Марго подождала, пока она снова появится на поверхности.

— Зачем она пишет о таких вещах, Люси? Почему она не может писать нормальные книги?

— А почему она днем носит ночные сорочки? Или загорает нагишом? Почему забывает собрать нам ланчи в школу и отправляет нас туда в разных носках и маленькой обуви? Возможно, ты еще не поняла, Марго, но наша мама не такая, как другие. Посмотри вокруг, где она? Хотя давным-давно уже должна быть здесь, мы же хотели устроить пикник. Я проголодалась!

Это была чистая правда. Марго казалось, что она всегда это знала — их мать отличается от других матерей.