и приступили к просмотру, когда привезли еду.

Кроме палочек, она так же заказала сырную картошку фри и палочки моцареллы. Это блаженство.

Мы смеялись и обсуждали фильм. Как же хорошо было проводить время с мамой. С тех пор, как она стала усерднее работать, мы мало времени проводили вместе.

Фильм закончился и к тому времени, как мы все прибрали, было около девяти. На самом деле это еще рано, но мне захотелось пойти в постель пораньше и почитать.

Я пожелала маме спокойной ночи и направилась в комнату.

Сейчас спальню освещали лишь мерцающие лампочки, которые я развесила вдоль стены.

Я взяла книгу и айпод Мэддокса, надела наушники и нажала кнопку проигрывания, чтобы слушать музыку во время чтения.

Я не прочла и двух глав, когда завибрировал телефон. Вытащила наушники, отложила книгу и потянулась за ним, пытаясь отыскать его под морем одеял.

Наконец обнаружила и ответила.

— Алло? — произнесла запыхавшимся голосом.

— Выходи.

— Мэддокс?

— Ага, — медленно ответил он. — Разве мое имя не высветилось на дисплее?

— Я не посмотрела, — пробормотала я, — так ты здесь? — спросила я, выглядывая в окно спальни, приоткрыв жалюзи.

— Да, я вижу тебя, Эмма.

Я взвизгнула и отскочила от окна, выронив телефон. Пока тянулась, чтобы достать его, раскатистый смех Мэддокса эхом разносился на том конце провода.

— Ты злюка, — прошипела я, добравшись наконец до телефона и поднеся его к уху.

Мое заявление его не смутило, и он продолжал смеяться.

— Я сейчас повешу трубку, — поклялась я.

— Подожди! — опомнился он. — Выходи, прошу, — попросил, — Давай сходим за мороженым?

Он сказал мороженое?

— Я буду через минуту.

***

— О БОЖЕ, как же хорошо, — простонала я. — Обожаю мороженое.

Мэддокс наблюдал за мной широко раскрытыми глазами.

— Я так и подумал.

Его взгляд замер на моем языке, скользящем по ложке, и я покраснела.

— И все же, почему мороженое? — спросила я, пробуя еще один кусочек клубнично-шоколадного наслаждения.

— Я хотел извиниться за сегодня, — произнес парень, откусывая кусочек своего ванильного мороженого.

Может я и была расстроена, что ничего о нем не слышала, но он не должен знать об этом. Последнее, чего я хотела бы, чтобы Мэддокс посчитал меня зависимой от него.

— Почему? — спросила я, изображая безразличие.

— Мне неловко из-за того, что не звонил тебе.

— Ты не обязан, — сказала я. И это правда. Даже если я и расстроилась, к нему у меня не было претензий. Он не должен рассказывать мне обо всем и делить со мной каждую минуту своей жизни.

Парень склонил голову.

— Как бы то ни было, — продолжил Мэддокс, — я хотел увидеться с тобой и поесть мороженого, так что убил двух зайцев. А еще хотел сказать, что освободил на завтра свой график, поэтому мы устроим кое-что интересное.

То, как он произнес слово «интересное», прозвучало ужасно пугающе.

— Освободил график? — спросила я с улыбкой. — Тебе девятнадцать, и ты безработный. Так о каком освобождении графика речь?

Он ухмыльнулся, вытирая мороженое с губ.

— Занят постоянно такими невероятными вещами, от которых у тебя закружится голова.

— Дай подумать, — я подняла палец. — Чистишь клетку Соника?

— Это по четвергам, — с усмешкой ответил он.

— Так ты расскажешь, чем таким интересным мы будем заниматься завтра?

— Нет, — Мэддокс смотрел на меня, словно безумец. — Сюрприз — это часть приключения.

А затем запустил в меня своим мороженым, часть которого оказалась у меня на волосах.

— Видишь? Сюрпри-и-и-из!

— Ах ты, засранец! — я рассмеялась и запустила в него своим мороженым. Оно приземлилось прямо ему на лоб.

А затем между нами разразилась настоящая война с мороженым. Хорошо, что кафе-мороженое оказалось простым фургончиком с уличными столиками на прилегающей территории.

— Мамочка! — позвал малыш. — Я тоже так хочу!

Ребенок указал на нас, кидающих в друг друга мороженое.

— Нет, даже не думай об этом, — простонала она, вероятно проклиная нас за то, что подали ее малышу идею.

Наш смех наполнил окружающий воздух.

Не помню, когда последний раз мне было так весело.

Мы не переставали наш бой до тех пор, пока мороженое не закончилось, а мы не покрылись им. Редкие смешки все еще срывались с моих губ, когда Мэддокс взял меня за руку и увлек за собой к машине. Люди странно смотрели на нас, но мне было все равно. Я была счастлива, а когда ты счастлив, мнение окружающих не волнует. Их мысли и мнения отходят на второй план.

— Куда мы направляемся? — спросила я, когда Мэддокс повернул в противоположную сторону от моего дома.

— В парк, — ответил он.

— В тот самый, где нас арестовали? — сурово уточнила я.

Он рассмеялся.

— Да, в тот самый, но обещаю, что сегодня никого не арестуют.

— М-м-м, — пробормотала я, борясь с улыбкой, — звучит как обещание, которое ты вряд ли сможешь сдержать.

Он пожал плечами.

— Полагаю, такая возможность есть всегда… Но сомневаюсь, что любование звездами приводит к аресту.

— Любование звездами? — спросила я, склонив голову.

Он ухмыльнулся, заезжая на парковку.

— Да, просто полюбуемся на звезды. Знаешь, это когда лежишь на земле и смотришь в небо.

Я хотела сказать, что это звучит романтично, но он мог неправильно меня понять, поэтому промолчала.

Мэддокс захватил с заднего сиденья толстовку и протянул мне.

— Вот, тебе может пригодиться. На улице становится холодно.

— На мне еще остались следы мороженого, — сказала я. — Не хочу запачкать твою толстовку.

Он пожал плечами.

— Я постираю. Ничего страшного.

Поскольку снаружи действительно холодало, я взяла предложенную толстовку и просунула руки в рукава, утонув в объемной одежде.

Мэддокс протянул ко мне руку, но тут же убрал ее. Прокашлялся и отвел взгляд, словно надеялся, что я не заметила этого жеста.

Он прогуливался по парку, выбирая подходящее место, чтобы мы могли видеть небо, не скрытое верхушками деревьев. Через пять минут прогулки, наконец, нашел подходящее, по его мнению, место.

Он лег на землю, и я последовала его примеру, вытянувшись во весь рост.

Мне хотелось коснуться его руки, так же сильно, как и ему.

В конце концов я сложила руки на груди, надеясь, что так желание поутихнет.

Но не вышло.

— А вот Северная звезда, — показал Мэддокс.

Я прищурилась, стараясь рассмотреть то, на что он указывал.

— Ага, — кивнула, притворяясь, что вижу.

Он говорил что-то еще, и меня поразили его познания в астрономии. Никогда прежде меня не интересовали звезды или небо. Я всегда больше сосредотачивалась на вымышленных мирах и музыке, может, в этом и была моя проблема. Жизнь проходила мимо, пока я не встретила Мэддокса. Теперь я по-настоящему начала жить, активно принимая участие в своей судьбе и своем