А ещё спутник уловил ток силы, что тянулась к фигуре османа. Более того — несмотря на абсолютно целую и налитую мощью кольчугу, удар похоже достиг цели. Потому что спустя пару секунд Одарённый попросту рухнул вниз.

Я проводил взглядом падающую фигурку. Одновременно с этим обнаружил на улицах десятки, меняющихся прямо на глазах людей. В буквальном смысле этого слова. Расползалась плоть, трещали и выгибались кости, меняли положение суставы. Никакого единого шаблона не было — каждый превращался в уникального своим внешним видом уродца. Впрочем, это не мешало им быть опасными. На моих глазах, пухлый и кособокий толстячок, которым стал крепкий мускулистый смертный, стремительно метнулся вперёд и ударом своего брюха впечатал в стену бегущую женщину. А потом вцепился в её плечо кривыми острыми зубами, вырывая кусок плоти.

В следующее мгновение Сандал оторвал его голову, следом обрушившись на остальных. А я неожиданно понял, какую именно божественную силу использовал противник. Что за богиня владела ею прежде, было непонятно, но вот суть её воздействия, я уловил хорошо. Не так много было вариантов божественной энергии, что способны вот так запросто обойти защиту.

Я щедро влил в земляного дракона мощи и устремился вперёд. Закричал, используя Глас.

— Курт, отступайте! Обычные барьеры её не сдержат!

Осман точно меня слышал — летящая впереди фигура чуть вильнула в сторону. Но поворачивать назад не стал. Видимо был уверен в своих силах. Упёртый смертный. Сам то может и выживет — подавить волю подобного Одарённого не так просто. Но его отряд точно понесёт потери.

По ним ударили ещё до того, как я вошёл в зону заражения. Сам глава рода Чаглар остался висеть в воздухе. Сандал, на момент отвлёкшийся от истребления тварей, в которых превращалось всё больше мужчин, показал мне картинку. Курт действительно не поддался первому воздействию и боролся.

Даже сумел ударить в ответ. Ветвящейся и запредельно мощной молнией. Которая прошла мимо, ударив в здание торгового центра, что начало разваливаться на части.

Трое воинов, что были близки по силе к своему господину, принялись плавно снижаться. А остальные посыпались на землю, падая как перезревшие орехи и корчась на асфальте.

— Прохор, выставь щит своим Даром!

Обернувшись, я отдал команду, снова использовав Глас. У Гифера и Найхвы были «искры», что должно было уберечь от божественной энергии. К тому же, судя по картине, которую транслировал Сандал, вражеская сила не затрагивала женщин. Била исключительно по мужчинам, превращая их в уродливых тварей, которые принимались рвать смертных на части. Причём, охотились преимущественно на женщин — крылатый спутник зафиксировал лишь одного, что нападал на свой пол.

Правда, далеко не все смертные из условно сильной части человечества обращались монстрами. Некоторые катались по мостовой, сжимая голову руками и что-то крича. Другие же вовсе чувствовали себя настолько неплохо, что вовсю удирали от неведомой угрозы. Отдельные даже пытались противостоять обращённым.

Мы были уже совсем рядом. Ещё мгновение и поравняемся с Куртом, который по-прежнему висел в воздухе. Оболенский прекрасно слышал, как я обращался к осману, но назад естественно, не повернул. Так и мчался рядом, восседая на призрачном коне.

Воздух наполнился зелёными вспышками и к фигуре, что в хаотичном танце кружилась над крышей гарема, устремились десятки энергетических конструктов. Князь постарался — каждый едва-ли не вибрировал от влитой мощи.

Навстречу плеснула волна силы. Грязной, пахнущей гнилыми морскими водорослями, мёртвой плотью и безумием. Она не стала встречать конструкты грубым ударом. Вместо этого обволокла те со всех сторон. Затормозила. А потом, те один за другим рассыпались, напоследок вспыхивая облачками светло-зелёных искр.

Воздух заполнил звук утробного хохота, в котором проскальзывали отчётливые нотки женского тембра. И я почувствовал, как к каждому из нас потянулся нити чужой силы. Ко всем, кроме Найхвы. Золотоволосую, что поджав губы смотрела на монструозную фигуру внизу, атака не затронула.

Впрочем до меня она тоже не добралась — напитанный божественной мощью щит, благополучно выдержал давление. Будь противник равен мне по своей силе, так просто этот вопрос не решился бы. Но та, что нас атаковала, была слабее. Как минимум с точки зрения объёма божественной мощи, которую могла использовать.

Кольчуга Гифера тоже предсказуемо выдержала. Насчёт защиты Прохора, у меня имелись определённые сомнения, но устояла и она. Вот призрачный конь Оболенского, поднялся на дыбы, а по воздуху прокатился гулкий бас патриция.

— Не выйдет, старая кляча. Главный орган кавалергарда обещан сразу двум женщинам, которым я дал слово!

В голове полыхнуло озарение. Теперь стала понятна суть двух предложения о свадьбе, которые князь сделал после прилёта в Стамбул. Видимо представлял с чем мы столкнёмся. Правда, почему-то не подумал предупредить об этом меня. Хотя, возможно полагал, что ошибался.

Я же, остановив дракона, рубанул божественной мощью по растекающейся силе. Обратив энергию «искры» пламенем, выжег солидную часть мерзости, на момент остановив потоки хлещущей во все стороны гнили.

Фигура в воздухе, неожиданно прекратила изломано дёргаться в ритме танца, что напоминал пляску лишившегося разума циклопа. Замерев на месте, уплотнилась, приобретая более отчётливые очертания.

Завершилось всё это превращением в подобие обнажённой женщины, на тело которой был наброшен лишь плащ. Только соткана она была из клочьев тёмной хмари, а пропорции тела искажены так, что её внешний вид не вызывал ничего кроме желания поскорее отвернуться.

— Кто ты такой? Зачем явился? Моя земля! Моя месть! Мои души!

Вглядываясь в создание, что сейчас находилось в нескольких десятках метров от меня, я отчаянно пытался понять, кто это. Она использовала божественную силу, но я не видел «искры». Да и вся остальная её мощь, слабо увязывалась с представлением о богине.

Курт, который так и продолжал висеть в воздухе, принялся плавно опускаться вниз. Из его отряда, обратились уже двое — Сандал, что носился по улицам, был вынужден отделить их головы от тел. Превращённые Одарённые были намного опаснее простых смертных. Одного, что до превращения, был всего лишь Окольничим, он убивал секунд десять — так яростно тот отбивался, выплёскивая какую-то непомерную для смертного силу. Пара Великих Мастеров наверняка оказалась бы куда более опасными. Потому, дракон прикончил их прямо в процессе трансформации.

— Что с тобой стало? Кем ты была раньше?

Та хрипло захохотала.

— Я была и есть! Буду всегда! Только теперь не допущу прошлых ошибок. Не стану одаривать смертных милостью. Каждый предатель заплатит кровью! Я убью их всех!

Всё же богиня. Весьма злая, разочарованная в своих последователях и жаждущая мести.

— Как ты оказалась в этом здании? Что произошло?

Та снова зашлась в хриплом хохоте, отдающим безумием.

— Какое тебе дело? Убирайся отсюда! Не мешай мне! Или тоже умрёшь.

Угрожать римскому богу, это не самая лучшая модель поведения. Впрочем, её разуму явно сильно досталось.

Пока под влияние неизвестной попал только один квартал. Взмывший вверх Сандал показал янычар, что заняли позицию по его периметру. Но те лишь уничтожали тварей, что вырывались за пределы заражённой зоны, пытаясь добраться до людей. Подходить ближе солдаты не пробовали. Скорее всего их командование отлично оценило ситуацию с тем первым Одарённым, который попытался завершить всё одним ударом. После чего рассмотрело и бесславную атаку рода Чаглар, которая завершилась, не успев начаться.

Да и удар Оболенского, который пропал втуне, военные тоже должны были видеть. На их месте, я бы тоже поостерёгся бросаться в бой. Тем более, пока проблемы ограничивались только одним кварталом, а рядом со странным созданием находились посланники Российской империи. Вот если мы отступим или падём, а эта странная сила начнёт расползаться дальше, тогда у солдат не останется выбора. Как минимум, по той причине, что рядом находился дворец султана, прикрытый сверкающими барьерами.

Позади послышался звонкий голос Найхвы.

— Зачем ты с ней разговариваешь? Распыли эту уродину и закончим.

Ратибор, что висел справа от меня, издал короткий смешок, а вот стоящая внизу женщина вполне натурально взвыла.

— Уродину? Я посмотрю, как ты запоёшь, когда я пожру твою силу! Знаешь, потом я подчиню себе твою оболочку, запру твой