– Скажи ему, что я не хочу с ним разговаривать. Я обиделась.

– Кощей, – тут же громко позвал мужчину змей. – Василиса не хочет с тобой разговаривать.

– Серьёзно?! – практически зарычал от такой дерзости Бессмертный.

– Ты серьёзно? – переадресовал вопрос Горыныч девушке, а получив в ответ уверенный кивок, снова посмотрел на Кощея. – Да, она серьёзно.

Чтобы взять себя в руки, Бессмертный отошёл от этой парочки, зло смотря в сторону в голос смеющейся черноволосой красавицы, облик которой вновь приняла Кладенец.

– Тебе это кажется смешным?

– О, да, – продолжала смеяться меч. – И не просто кажется, это… это…

– А вот я считаю иначе, – зло скрипнув зубами, Кощей почувствовал на себя взгляд, а обернувшись на Василису понял, что чувства его не обманули. Девушка задумчиво следила за ним. – И вот что теперь с ними делать?

– Василису Прекрасную забираем в замок, – уверенно заявила Кладенец. – Горыныча оставляем здесь. Ты ведь сам видишь, что сегодня выяснять что-либо бесполезно.

– Вижу, – неохотно согласился Бессмертный.

Но другого выхода он и сам не видел. И как бы ему не хотелось узнать всё здесь и сейчас, это было невозможно.

– Горынь? – тихо, как она думала, позвала Василиса засыпающую правую голову змея.

– М-м-м?

– А с кем Кощей сейчас разговаривает?

– М-м-м? – повторил Горыныч, приоткрывая один глаз и осматриваясь. – А? Так… с мечом своим, с кем ещё… Спи.

– А-а-а… – протянула Василиса, послушно прикрывая глаза. – Мало мне Горыныча с рас… ик!... троением личности, так ещё и Кощей тут… ик!... шизофреник…

– Что она сказала? – не расслышав и половину из произнесённого девушкой, переспросил Бессмертный у Кладенца.

– Понятия не имею, – честно призналась меч. – Завтра спросим. Как они проспятся.

Без энтузиазма подойдя к спящей парочке, Кощей поднял на руки Василису Прекрасную, ожидая, что та тут же прильнёт к нему, обвив руками его шею, но… нет. Девушка действительно спала, даже не думая разыгрывать перед ним представление, как того ожидал Бессмертный.

– Она спит, – удивлённо произнёс он продолжающему посмеиваться мечу в женском обличие.

–  С трудом верится, но это так, – подтвердила Кладенец. – Ты бы удобнее её взял. Девица всё же… а то несёшь её, как не пойми кого.

– А давно ли мы стали считать её достойной заботы и внимания? – огрызнулся Кощей, но, тем не менее, закинул руки Василисы себе за шею, прижимая её чуть ближе к себе.

– Хороший вопрос.

Остаток пути до замка ни меч, ни Кощей не проронили ни слова. И если Кладенец просто пыталась понять, что не так стало с Василисой, что она больше не вызывает в ней ничего отталкивающего, то Бессмертный просто напоминал себе, что конкретно этой девушке верить нельзя.

Чтобы она не делала.

Как бы не показывала, что изменилась.

Сколько бы испытаний не прошла.

Но в противовес здравым мыслям, что-то в Кощее всё равно тянулось к Василисе, как бы он не старался это отрицать.

22

– Елена! – брат осуждающе переводил взгляд с меня на своего коня, показывая, что он знает, что я каталась.

– Не признавайся! – тихо ржал Сивка, потряхивая своей золотистой гривой. – Нас всё равно никто не видел.

Я молчала, старательно разглядывая носки своих туфель. С одной стороны, конь был прав – Гвидон не мог нас видеть. Мы мчались быстрее ветра! Даже быстрее, чем на Сером, когда тот показывал мне тайные лесные тропы! И это был так здорово, что у меня дух захватывало от одного лишь воспоминания о том, как я отпустила поводья и раскинула руки в стороны, ловя ветер и заливисто смеясь…

Но, с другой стороны…

– Елена, – поторопил меня брат. – Я жду.

– Прости, Гвидон, – приняла я решение честно признаться в своей небольшой отлучке из дворца. – Я каталась на Сивке… но совсем немножечко! Только до заводи и обратно…

– А могла бы промолчать! – тут же начал бить копытом Сивка. – Теперь никуда нас не выпустят! А меня ещё и закроют…

– Негодует? – устало спросил у меня Гвидон, а дождавшись кивка, обратился к коню: – Что ж ты её провоцируешь, друг? Нельзя ей покидать дворец. Опасно это. Как же вы не понимаете?

– Потому что вы даже объяснить ничего толком не можете! – раздражённо топнула я ногой.

После того, как Яга меня поймала в лесу, родители и брат словно с ума сошли! Приставили ко мне дружинников, запретили выходить за территорию ворот… И никто ничего не объясняет!

Я только и слышу, что «это опасно», да «нельзя». И вот что там опасного? Испугались какой-то ведьмы старой!

– Елена, мы уже это обсуждали, – устало вздохнул брат, присаживаясь передо мной на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

– Вы просто запретили мне общаться с друзьями!