кому отдать цветок. Норико, чей отец находится при смерти. Или же Верене, что являлась копией Валиры не только внешне, но и внутренне. Спасу одну — подставляю другую. И что делать?

По логике, я понимаю, что с Норико возможно решить проблему иначе и забрать её к себе в Российскую Империю. Но вот дилемма... Смерть отца может сломать её, но и так же Япония её родная страна. Там её дом и род. Она отвечает за множество жизней и судеб, что в одно мгновение могут перечеркнуться, если она пойдёт со мной.

Пойдёт... Хех... Сестра Минамото не из тех, кто будет бежать от проблем. Я помню, какой Норико была и уверен, что она не согласиться на моё предложение.

Отставив ботинки, я вздохнул и стал снимать с себя грязную одежду. Засохшая кровь, грязь и потроха, всё это нужно отстирать и привести в порядок. И это не считая чистки оружия.

Само моё появление в лагере прошло с кучей воплей и криков. Островский крыл меня матом на чём свет стоял и обещал рассказать Соколову обо всём. Что ж... Пусть рассказывает. Если Юра начнёт выносить мне мозг, то прошло пошлю его в далёкое плавание. Достали меня эти аристократы с их замашками...

Сбросил одежду в таз и, достав камень из вещмешка, раздражённо цыкнул.

Активировать его не получиться без энергии... Дерьмище.

Тяжёлый и усталый вздох вырвался из груди, после чего я достал из того же вещмешка чистую футболку со штанами и переоделся.

Глаза сами собой посмотрели на лежавший на столе цветок. Он всё так же сиял то белый светом, то чёрным, переливаясь.

Цветок, от которого зависит две судьбы и две жизни. Цветок, который заставит меня сделать выбор и пожалеть об этом выборе.

Услышав шорох палатки, я повернул голову и увидел вошедшего японца. И, признаться честно, его внешнее напряжение ввело меня в недоумение.

Поджатые губы, острый взгляд и рука на рукояти катаны, говорили о том, что он явно чем-то раздражён.

— Атсуши-сан? — наклонил я голову набок.

— Здравствуй, Виктор, — кивнул он и подошёл ко мне. — Прошу прощения за беспокойство, но у меня к тебе очень серьёзный разговор.

— Внимательно вас слушаю.

— Кем тебе приходится Камаза Норико? — сквозь сжатые губы выдавил он.

Ого, а ему-то какое дело до Норико?

— Близкая подруга, — спокойно ответил я, на что японец вздохнул. — В чём дело, Атсуши-сан?

Не отвечая на вопрос, он присел на один из складных стульев и, положив катану на колени, провёл по ней ладонью.

— Я прожил долгую жизнь, Виктор, — задумчиво заговорил он. — Долгую и полную лишений. У меня была семья, которую я потерял и за которую отомстил.

К чему это он решил мне рассказать свою историю?

— Но так вышло, что отомстил я не всем, — процедил он и поднял на меня глаза, полыхающие синим светом, а вслед за этим, в палатку проник ветер. — Кое-кто, выжил. Те, на кого не удалось найти прямых доказательств и те, кто избежал возмездия. Глава рода Казама, один из них.

Твою же ж...

— К чему вы мне это рассказываете? — задал я вопрос, перенеся вес на опорную ногу и готовясь ко всему.

— Ты достойный юноша, — вдруг заговорил он. — Я вижу это и понимаю, что ты хочешь помочь своей близкой подруге. Но её отец, — выплюнул он это слово. — Ублюдок, недостойный жизни. Скажи, — ветер усилился. — Могу ли я попросить тебя не помогать роду Казама? Если да, то что ты потребуешь взамен?

Услышав его слова, я глубоко задумался. По сути, Атсуши мне никто и я могу послать его в далёкие дали, но судя по его словам и тому, что он готов буквально взорваться, это вызовет целый ворох проблем. И отнюдь не тех, которые можно решить мирным путём. Какова вероятность, что он нападёт? Велика, судя по всему. Дам ему нежелательный ответ и боя не избежать. Вмешается ли Островский? Вероятно. Попытается ли остановить своего друга и слугу? Более чем. Но что потом? Сидеть и думать, как решит отомстить этот японец? Подобная пороховая бочка мне не нужна и проще прирезать его прямо здесь и сейчас.

С другой же стороны, это можно обыграть... Стоп!

— У вас претензии именно к главе рода? — спокойно спросил я и увидел его кивок. — То есть, к Норико и в целом к роду Казама у вас никаких претензий нет? — вновь кивок.

А что если попробовать? Да, будет куча проблем и да, я окажусь в дерьме, но... Это может сработать. Спасу Верену и Норико, ценой жизни её отца.

Суть же проста. Алексей и его отец хотят, чтобы я вошёл в их род, но что если сделать так, чтобы вошёл в него не только я?

Помимо Норико и её отца, больше у рода Казама никого в живых нет. Без них, род увянет и исчезнет. И можно сделать так, чтобы два рода объединились, создав клан. Придётся конечно залезть в ярмо и долги к Соколову, чтобы тот обратился к императору, ведь только он может дать добро. Согласиться ли? Что ж... Если нет, то и мне можно будет послать их с хотелками и желаниями. Соколов это понимает, и понимает, что я это понимаю. Я ему нужен, а он в свою очередь нужен мне.

Но как быть с Вереной, если план не удастся? Девушка умирает и ей остались считанные недели.

— Я сейчас, — быстро бросил я и вышел из палатки. Вот только японец не стал меня ждать и пошёл за мной.

— Что ты задумал? — недоуменно спросил он.

— Хочу кое-что узнать, а потом буду думать, — ответил я и шустро двинулся к палатке-штабу, где сидел Островский.

На отца Норико мне плевать. Сурово, но факт. Я бы спас ему жизнь, если бы иного выхода не было, но сейчас он появился... Тем более, если идея сработает и имеет место жить, то со своим будущим ребёнком и Софией тоже вопрос решённый. Три рода объединятся и создадут клан, а после, когда я уйду — будут поддерживать друг друга.

Рука откинула подол палатки-штаба Островского и, зайдя в неё, я чуть не столкнулся с ним лбами.

— Виктор? — недоуменно приподнял он бровь и бросил взгляд мне за спину, на японца. — Ты что хотел?

— Леонид