— Уж как-нибудь разберусь.

Вызов стал отчетливей, но к нему не примешивались ни страх, ни злость. И очень хорошо, хватит ему одной Минервы. Снейп кивнул на прощание и вышел из сторожки.

Но далеко уйти ему не дали. Он едва спустился с крыльца, как ближайшая ель-громадина вдруг приказала суровым басом:

— Стой. И не дергайся, если жить охота.

Как Северус ни вглядывался, никого не смог разглядеть в густой хвое. Дерево дрогнуло, и от ствола отделился Хагрид. Шагнув на поляну, поднял к груди взведенный арбалет. Жало болта уставилось в переносицу волшебника. Тот оценил уверенную быстроту, с какой действовал лесничий, и предпочел не шевелиться. Только негромко заметил:

— Спасибо, что не прикончили прямо в дверях.

— Я прежде в глаза твои бесстыжие посмотреть хочу, — угрюмо прогудел полувеликан. — А там и пристрелю, пожалуй. Но не тут. Негоже таким, как ты, лес поганить.

Перед Снейпом выросла спина в холщовой рубахе.

— Сначала вам придется убить меня, Хагрид. Северус, тебя это тоже касается.

Квиринус вышел безоружным, даже не сняв припорошенного мукой кожаного фартука. Северус, стоя в его тени, медленно потянулся к рукаву с волшебной палочкой.

— Не мешайтесь, мистер Квиррелл. Он, может, вам и друг, а мне уже нет!

— Хагрид, не творите непоправимого. Нельзя жить по закону «Око за око»!

Рукоятка палочки ткнулась в ладонь, готовая взвиться для заклинания.

— Спасибо, но теперь отойди, — тихо попросил волшебник.

— Остолбеней! — ударил сбоку звенящий гневом голос. — Скрибблифорс!

Недооценивал я ее, размышлял Северус, созерцая белое птичье перо, в которое превратился арбалет. Больше делать было нечего: заклинание, брошенное Трелони, хоть и не отшвырнуло его, но надежно сковало все тело. Хагрид переводил обалделый взгляд с пера, которое он все еще сжимал, как оружие, на рассерженную прорицательницу.

— Никто никого не убьет, ясно вам?! — выпалила она. — А то я сама тут всех поубиваю!

— Ты исключительно вовремя, — улыбнулся Квиринус.

— Профессор Трелони, вы того... арбалет верните... пожалуйста... — Хагрид двумя пальцами держал за кончик изрядно помятое перо.

Сивилла подошла к нему; ее макушка едва доставала полувеликану до груди. Легкое платье в желтых и оранжевых разводах против серой холстины и бурой кожи — канарейка против медведя.

Медведь попятился.

— Хагрид, вы знакомы с Кровавым Бароном? Слизеринским призраком? — огорошила его вопросом канарейка.

— Ну да... Знаю его.

— Вам известно, сколько ему лет?

— Вроде, тыща... — Хагрид совсем растерялся. — Он в Хогвартсе самый старый.

— Так вот Барон говорит: «Не спешите судить». Послушаем его или решим, что он просто глупое старое привидение?

Хагрид тяжело вздохнул.

— Совсем я запутался. Вы, профессор, вроде бы человек хороший, мистер Квиррелл — тоже, а убийцу защищаете. Барона Кровавого в замке все уважают... Ничего я не понимаю. Совсем ничего...

Новый печальный вздох. Перо выпало из толстых пальцев и, кружась, опустилось на траву. Сивилла повела палочкой, превращая его обратно в арбалет.

— Мы тоже многого не понимаем и не знаем, Рубеус, — хрупкая ладонь легла на широкое мосластое запястье. — Поэтому и не торопимся с выводами.

Потупившись, лесничий подобрал оружие. Помедлив, снял и убрал стрелу.

— Ваша взяла. Живи, — подумал и поправился: — Живите, профессор Снейп.

— Он с сегодняшнего дня директор Хогвартса, — сказала Трелони.

Хагрид приоткрыл от изумления рот, потом сплюнул в сердцах и ушел в чащу.

— Сиби, расколдуй его, пожалуйста, — Квиррелл кивнул на неподвижного Снейпа и добродушно усмехнулся: — Несолидно директору походить на пугало.

Чары опали, однако волшебник не двинулся с места. Его унизили, сделали беспомощным, посмеялись, — но он не чувствовал горечи и желания отомстить. Почему он простил и будет прощать сквибу и взбалмошной прорицательнице то, что не стерпел бы ни от кого другого? Потому что смех бывает разным, пришел простой ответ. И нет унижения в том, если тебя бесцеремонно толкнут, закрывая собой от опасности. Северус отчетливо понял, что в чем-то главном Квиринус и Сивилла давно превзошли его, и глупо разыгрывать перед ними обиженного и оскорбленного.

— Мне в Хогвартс пора, — бросил он. — Завтра жду вас там. Обоих.

***

К удивлению директора, известие о кандидатуре нового преподавателя ЗоТИ не вызвало ожидаемой бури негодования. «Где один Пожиратель, там и другой», язвительно заметила МакГонагалл, и больше ни у кого возражений не нашлось. Очевидно, за годы работы все деканы окончательно уверились, что заполучить нормального мага на эту должность Хогвартсу не суждено.

— Но он хотя бы в общих чертах знаком с предметом? — уточнил Флитвик.

— О, вполне, — поспешил уверить директор. Ему очень не хотелось вдаваться в подробности относительно познаний Кэрроу, которые сводились к двум Непростительным. Третье, Империо, Амикусу не давалось, поскольку требовало большей работы ума. Снейп ломал себе голову, придумывая, как свести на нет его «преподавание», не вызывая подозрений. Увы, идеи не спешили с прибытием.

— Надеюсь, ваш хозяин больше никем нас не осчастливит? — поинтересовалась декан Гриффиндора.

— Вам всем известно, что в школе не осталось открытых вакансий. Очень прошу вас сделать все для того, чтобы они не появились.

— Меня беспокоит Чарити... то есть профессор Бербидж, — призналась Спраут. — Она перестала отвечать на письма, а на днях в ее квартале видели Темную Метку...

— Профессору Бербидж следует быть осмотрительней в своих высказываниях, — холодно ответил директор. — Я наведу справки о ее местонахождении.

«Похоже, эта маглолюбка доболталась», — добавил он про себя.

Незадолго до полуночи Помона отправила Чарити еще одно письмо, полное горячих убеждений ни за что не возвращаться в Хогвартс и поскорее бежать из Британии. Рассеянно следя за черным силуэтом совы, тающем в ночном небе, Спраут неожиданно увидела еще одного крылатого почтальона, вылетевшего из окна директорского кабинета. Гадая, с кем переписывается Снейп, она вернулась к себе на факультет. Впрочем, имя на конверте ничего бы ей не сказало: слизеринец Алан