– И что? – Загорцев тихо засмеялся, будто в истерике. – Где люди, а где логика? Вот вы лично купили бы у меня хоть сдобную булочку после всего этого?

– Нет.

– Вот видите…

– Я не ем сдобные булочки. И вообще редко употребляю сахар.

– Ну, а ржаную булочку с отрубями – купили бы?

– Скажем так. Если бы я узнал, что какую-то часть продуктов, которые приносит ко мне домой курьер, готовили вы, я бы забыл эту информацию через три секунды, как абсолютно бесполезную. С моей точки зрения, еда – это то, что помогает поддерживать жизненные процессы в организме. И чем меньше с ней возились всякого рода специалисты – тем лучше.

– Ну, значит, вам меня не понять…

– Андрей, вы хотите выйти отсюда или нет? – Тимофей помнил, что у него всего пять минут – на то, чтобы поговорить с Загорцевым без свидетеля в лице Долинина.

– Сам задаю себе этот вопрос. Я жизнь угробил на то, чтобы стать лучшим в своем деле, а теперь…

– Вы можете сменить имя. – Тимофей почувствовал, как подступает раздражение. – Можете уехать в другую страну. Можете работать на кого-то, не афишируя факты своей биографии. Можете, как миллионы других людей, заниматься тем, что никак вас не трогает, а кулинарию превратить в хобби.

Загорцев опять захихикал:

– Знаете, мне тут сокамерник рассказал рецепт очень вкусного торта. Нужно куски хлеба вымочить в сгущенке и сложить один на другой. Расписывал так, что аж слюни потекли. Да, наверное, вы правы. Всегда и везде можно найти себе место…

– Вы понимаете, что от вас требуется сейчас? – снова попробовал вернуть Загорцева в нужное русло Тимофей.

– Угу. Заложить Композитора.

– Кого?

– Да мы его так прозвали. Олежку. Ну, Римский-Корсаков, композитор. Девки его еще подкалывали: мол, тортики у тебя – просто музыка.

– Андрей…

– Что?

– Вам нужно не заложить Корсакова, а рассказать правду.

Загорцев странно посмотрел на Тимофея.

– А если правда сделает мое положение хуже?

Тимофей замешкался. Честный ответ был бы таким: «Мне все равно».

Тимофея нисколько не волновала судьба Загорцева, его волновала судьба правды. И если правда такова, что Загорцев – убийца, значит, он должен получить срок. Или не получить. Это уже не имеет значения. Как только имя убийцы раскроется, игра закончится.

Проблема была в том, что нужно притворяться адвокатом.

– Я… – начал было Тимофей, но тут со зловещим скрипом открылась дверь и в допросную вошел Долинин.

Время, которое следователь предоставил Тимофею на то, чтобы «разогреть», как он выразился, клиента, вышло.

30

– Итак, приступим, – сказал Долинин. – Вам, Тимофей Геннадьевич, наверное, будет удобнее сесть рядом со своим подзащитным.

Тимофей пересел. Долинин расположился напротив, открыл папку, разложил несколько листов, всмотрелся – будто ему действительно требовалось освежить память.

– Так, – сказал он и не глядя нажал кнопку записи на стоящем на столе диктофоне. – Капитан Долинин Максим ведет допрос подозреваемого по делу… Загорцева Андрея. На допросе также присутствует адвокат Загорцева – Бурлаков Тимофей. Дата – … августа 20… года. В распоряжении следствия появились новые данные. Согласно заключению экспертизы, то же самое отравляющее вещество, что фигурировало в деле, обнаружено в пирожных, изготовленных другим финалистом шоу – Корсаковым Олегом. Также были проверены все продукты в кухне, и никаких следов яда не обнаружено. Из чего мы можем сделать вывод: яд принес кто-то из участников и добавил его непосредственно при готовке. Гражданин Загорцев, скажите, приносили вы с собой какие-нибудь продукты?

– Нет, – отрезал Загорцев. – Это запрещено правилами. Мы готовили только из тех продуктов, которые были на кухне. Заранее составляли список, что нам понадобится, а закупкой занимались организаторы. Я бы и не смог ничего пронести при всем желании. Там же… ну, следят за этим. Мы без вещей заходим. Переодеваемся. Потом грим, все такое…

– Понятно. А может быть, вы видели, как кто-то из участников принес что-то с собой?

– Н-нет. – Загорцев заколебался.

– Подумайте, – ласково сказал Долинин. – Возможно, вы не обратили внимания в тот момент, были сосредоточены на своем. А это очень важно для следствия. И для вас лично – тоже. Понимаете?

Тимофей решил, что Долинин специально строит разговор таким образом, чтобы Загорцев начал говорить развернуто. Чтобы в записи не было даже намека на давление. Но вот взгляд капитана, которого не будет ни в записи, ни в протоколе, буквально сверлил подозреваемого.

Загорцев облизнул пересохшие губы.

– Ну… Честно говоря, я видел…

– Что конкретно?

– Не то, как он принес, но… В общем, я заметил у него упаковку манитобы.

– «У него» – это у Корсакова? – быстро спросил Долинин.

– Да.

– А «манитоба» – это?..

– Это мука.

– Мука? – удивился Долинин.

– Ну, не обычная мука. Обычная и на кухне была. А манитобу производят в Италии. Манитоба – качество. Это… Ну, в общем, в «Магните» такого не купишь.

– И Корсаков пронес с собой упаковку этой самой манитобы. Верно?

– По-моему, ему кто-то помог. Кто-то из персонала, сам бы вряд ли сумел.

– Та-ак? – Долинин подался вперед.

– Просто он выходил… Ну, Олежка.

– Куда?

– Не знаю. В туалет, наверное. Там ведь несколько часов в кухне, не безвылазно же сидеть. А когда вернулся, я заметил у него пачку.

– Ясно. И что произошло дальше?

– Ну, я… В общем, я попросил его поделиться.

Долинин приподнял бровь.

– Вот как. Попросили поделиться… И Корсаков согласился?

– Ну, не сразу, – ухмыльнулся Загорцев.

– Поясните этот момент.

– Я сказал, что, если он не поделится, я его заложу. – Загорцев откинулся на стуле. С вызовом посмотрел на Долинина.

– А чем это грозило Корсакову?

– Как это чем? – удивился Загорцев. – Вылетел бы с шоу. Собственные продукты – грубое нарушение правил.

– Но вы его не заложили, а предпочли нарушить правила вместе?

– А это что, преступление? – окрысился Загорцев.

– Ответьте, пожалуйста, на вопрос.

– Да, – процедил Загорцев, – я его не заложил. А он за это поделился со мной манитобой.

– Больше Корсаков ни с кем не делился?

– Нет.

– А вы?

– Тоже нет. Да там, кроме нас и Сабины, больше никого и не было. А у Сабины тесто простецкое, она с ним быстро разобралась. Она на декор упор делала.

– Ясно. И что потом случилось с мукой?

– Закончилась. Мы всю использовали.

– А с упаковкой что случилось?

– Она… – Загорцев на мгновение задумался. – Упаковку забрал Олег. Нельзя же было там выбрасывать, вдруг бы кто увидел… Ну, сами понимаете.

– Давайте подведем итог, – кивнул Долинин. – Вы утверждаете, что гражданин Корсаков получил от некоего третьего лица упаковку с мукой марки «Манитоба»…

– Это не марка, а сорт. Вернее даже… Впрочем, неважно. Все правильно, да.