Тело пришло в движение раньше, чем голова сообразила, что девушку надо проводить.

Она одна на улице, кишащей нетрезвыми мужчинами, каждый из которых после спортивной победы мнит себя хозяином жизни. Беспечная дура! Тристан заторопился вперед, однако внезапно кто-то схватил его за руку и вынудил остановиться:

– Баллентайн! На одно слово.

Он отреагировал инстинктивно – развернулся, взял нападавшего в захват и рывком притянул к себе.

Великолепно! На Тристана смотрел лорд Артур Сеймур собственной персоной, выпучив глаза и пытаясь скинуть сжимавшую его горло руку.

– Никогда не приближайся ко мне со спины, идиот! – Он отпустил Артура, придав его светлости ускорение. Пульс участился, опьянение как рукой сняло. Ночь вновь обрела четкие контуры – мокрые темные улицы, ослепительные газовые фонари…

Люси наверняка уже на развилке, там, где заканчиваются дома из песчаника. Ее волосы мелькнули, когда она свернула с главной улицы на Мансфилд-роуд…

Да что же это такое – лорд Артур опять возник прямо перед ним!

– Выслушай меня, – забормотал он, выдыхая едкие пары виски.

Где же его друзья? Почему не позаботились о нем?

– Ты пьян. Ступай домой.

Продолжая идти в своем темпе, Люси вот-вот достигнет восточного угла парка. Неужели вздумала срезать путь?

Артур повис на руке Тристана.

– Давай встретимся. Хотя бы один раз!

Тристан напрягся. Холиуэлл-роуд всегда оживлена, даже в обычные дни, когда нет спортивных мероприятий: узкая улочка соединяла два больших паба и к тому же там располагалось несколько концертных залов. Шумная толпа гуляк заполонила тротуар; посетители закрывающихся таверн на другой стороне улицы вливались в общий поток.

– Я видел тебя с мистером Уайльдом! – громко и агрессивно выкрикнул Артур. – Ты выпивал с ним, не со мной…

Тристан взял Артура под руку, притянул ближе и почти поволок на себе. Теперь они выглядели как двое подвыпивших приятелей, которые шли, поддерживая друг друга.

– Осторожнее, – понизив голос, сказал он. – Не подходи к другим с подобными предложениями, если не хочешь нарваться на серьезные неприятности.

Свободной рукой Артур ухватил Тристана за лацкан.

– Я уже нарвался. Все мои мысли о тебе.

Боже…

– Мы с тобой всего раза три были в одной компании; мы выпивали, играли в карты, занимались тем, чем занимаются джентльмены. И однажды ты оказался в той же комнате, где я трахался… И тут наше знакомство пришло к концу.

Артур пытался вырваться из захвата.

– Не обманывай меня. Ты знал, какой я, и все равно взял меня с собой… и не сводил с меня глаз в ту ночь, пока сам…

Тристан сдавил его плечо, словно тисками, и Артур взвизгнул.

– Сеймур. Я не желаю себя ограничивать. Но это не значит, что у меня к тебе особый интерес.

Ну да, он мог посматривать на Артура, но это необязательно имело отношение к юному лорду и к тому порочному желанию смотреть на других или позволить другим смотреть на тебя. По иронии судьбы от чрезмерного возбуждения, сопровождавшего оргии, его мозги раскисали так же безнадежно, как от чтения тупых трактатов на латыни. Но как это объяснишь ослепленному от страсти молокососу?

На углу Тристан повернул к университетскому парку, продолжая тащить Артура за собой.

Мимо проходили толпы людей, буйных и орущих. Маленькой фигурки Люси нигде не было видно.

– Здесь наши пути расходятся. – Он резко оттолкнул молодого лорда.

То ли мокрый булыжник, то ли упрямые попытки снова вцепиться в Тристана были тому причиной, однако Артур потерял равновесие и упал.

Очень плохо. Артур на коленях перед Тристаном, посреди Мансфилд-роуд.

Тристан начал обходить юношу, однако тот ухватился за его лодыжку.

– Черт возьми! Ты добиваешься, чтобы нас арестовали?

– Ты монстр! – вопил Артур, не отпуская его. – Тебе на меня наплевать!

Из проходящей мимо группы студентов послышались язвительные шутки.

– Прошу прощения. – Тристан ухватил вцепившиеся в него бледные руки и отогнул большие пальцы. Вопль протеста – и наконец свобода.

Он быстрыми шагами устремился вперед по темной улице.

Хотя после девяти вечера ворота университетского парка закрывались, в нескольких ярдах левее в ограде имелся лаз – достаточно широкий, чтобы в него протиснулся ребенок или худощавый взрослый. К лазу вела утоптанная тропинка.

Люси проскользнула между чугунными прутьями и вздохнула с облегчением. Она давно решила для себя при любых обстоятельствах ходить в одиночку; ситуация, когда одна старая дева сопровождает другую, казалась ей нелепой. И тем не менее женщина, которая разгуливает по Оксфорду одна, обязана знать расписание спортивных мероприятий! А Люси позабыла, что сегодня проходит ежегодный матч между университетами; после странной встречи в магазине одежды это было вполне объяснимое, однако все равно непростительное упущение. Группы спортсменов и членов общества любителей выпивки шатались по городу, горя желанием подраться. Эхо доносило до неосвещенных лужаек парка выкрики и похабные песни с улиц. Однако дорожка к дому, к счастью, была пуста и хорошо освещалась газовыми фонарями.

Люси шла быстро. Мелкий дождик сменился моросью; холодные ручейки стекали по щекам за воротник, и кожа покрылась мурашками. Сейчас она придет домой, выпьет горячего чаю и ляжет в постель; один раз работа может и подождать. Мать поселилась в Оксфорде. Сегодня позволительно добавить в чай немного бренди.

Сначала она услышала нестройное пение, тревожно ударившее по ушам.

Люси замедлила шаг.

Впереди на дорожке показалась группа мужчин.

Их было пятеро; они шли на нее, пошатываясь и попарно держась за руки. Наверное, сидели в парке и выпивали, пока не стемнело.

Когда они проходили под фонарем, блеснула мокрая сталь. Рапиры. У Люси рефлекторно свело живот. Члены клуба фехтовальщиков? Они часто тренируются в парке. А еще известны в городе как источник неприятностей.

Пение прекратилось, и Люси поняла, что ее заметили. Дело плохо. Парни не остановились, как того требуют правила приличия. Одинокая женщина ночью в парке не может быть леди. Они понимающе переглянулись. Разинутые рты, налитые похотью глаза. Все пьяные вдрызг и состоятельные, судя по цилиндрам. Титулованные господа – эти хуже всего.

Сердце Люси билось неестественно быстро. Через несколько секунд придется пройти прямо через них. Направо не свернуть – рискованно и унизительно покидать освещенную дорожку и ковылять по поросшим травой кочкам. А слева зловещей черной стеной стояли деревья.

Люси расправила плечи. Они молоды, еще студенты.