Шрифт:
Закладка:
— Тимур заботится обо мне… — Алия сопротивлялась. — И о детях. Он хороший отец. Хорошо зарабатывает.
— И при этом сжигает ваши личные вещи. Он и со мной встречаться вам запретил? Я угадала?
Задала вопрос и увидела, что попала в самое яблочко. Алия горько поджала губы, но ничего не ответила. Только слезы выступили на глазах, но пропали, скинутые тонкими пальцами.
Что же за Тимур-то такой? Держит жену за куклу? Решил сделать из нее рабыню, обязанную потакать всем его прихотям в любом настроении? Нашел для себя удобного человека и радуется? Понимание, с кем живет Шурзина, неожиданно возмутило. Не годится, совсем не годится… Доведет ее, значит, Тимур, если судьбу изменить не получится.
Алия второй раз взглянула на часы. Время вышло, предстояло прощаться. Назойливость не нужна, и так сделано уже очень немало. Значит, честность в следующий раз. Не все сразу. Теперь важно тепло расстаться.
— Вы можете звонить мне в любое время дня и ночи, если захотите, — произнесла я с улыбкой, искренне добавила: — Вы мне нравитесь. Напоминаете сестренку. Она погибла много лет назад, до сих пор скучаю.
Я не просто так рассказала о Степке. Знала, что раскрытием трагического эпизода из личного смогу приблизить к себе человека, показать Алие, как она мне небезразлична, что я готова ей доверять не меньше, чем она мне доверилась. Стать ближе, проведя параллели. Да, это была чистейшая манипуляция, но во благо. Поэтому я даже не задумалась, права ли я или нет. Если мои слова заденут её за живое, то у меня все получится. А смерть так и вовсе событие, перед ликом которой отступает весь пафос и лишнее.
— Вы тоже мне нравитесь, — чуть помедлив, произнесла Алия. — Сочувствую вам в вашей потере. И знаете… Вы правы. Дальше так жить нельзя. Что-то надо делать. Что-то менять в отношениях.
— Это не быстрый процесс, но, главное, хоть с чего-то начать. Могу узнать у подруги телефон врача, если понадобится.
— Хорошо, Василиса. Мне девочек пора забирать. Занятия закончились. Спасибо вам, Василиса. Вы прям как сказочная фея сегодня меня поддержали.
— Надеюсь, я вам помогла.
— Помогли. Я поняла, что мне делать.
Взгляд Алии был полон решимости. Она воспрянула духом, прям приободрилась вся. Стала увереннее, будто сбросила с себя часть камней, что носила тяжким грузом на сердце. Что же. Поживем — увидим. Теперь, когда связь налажена, можно немного расслабиться.
Номер мобильного я у Алии не взяла. Знала, что при необходимости Буров или Глеб найдут точку входа, и мы случайно встретимся. На улице, на бульваре, в парке, в подъезде. А хороший вообще инструмент. Надо бы его как-то освоить.
Я улыбалась, когда вытаскивала Бракса из ямы, которую он выкопал за два часа. Как бы ее закопать, а то ненароком кто-то в ней вдруг окажется? Переломает все ноги, зайдя из любопытства в кусты.
Ноги… Так и пришлось мне в жасмине еще минут десять возвращать землю на место. К счастью, она была достаточно сухой, поэтому справилась быстро. Обувь от пыли протерла влажной салфеткой, что нашла в рюкзаке. Довольная, вышла из кустов с Браксом и пошла на улицу под подозрительным взглядом проходившего мимо дедули. Даже не знаю, что он там мог подумать. Я же просто задрала нос и сделала вид важный и неприступный.
Когда вдруг понимаешь, что в шефе нет и капли сочувствия…
Перед выходом из закутка, где располагался детский центр, снова ожила гарнитура:
«Налево и метров сто пятьдесят по тротуару. Там моя машина. Довезу тебя и Бракса до дома».
— Даже так? Вот спасибо! — обрадовалась я неожиданному предложению.
Слова Бурова успешно ответили и на вопрос, который я задала много раньше. Все это время, пока длился разговор с Алией, Михаил находился неподалеку. Он не сидел дома возле бассейна, не пил коктейли, не следил за мной из надпространства. Он был рядом. Может быть, через улицу или в придорожной кофейне, может, сидел в машине. Подстраховывал, контролировал, наблюдал, готовый оказать поддержку сразу, как только понадобится. Да и приехал сюда наверняка раньше меня, осмотрел место, где мы с Шурзиной будем общаться.
Другое дело, что ответ на вопрос хоть и согрел пониманием, но оказался не таким уж и важным. Дорога ложка к обеду, как говорят. В голове накрепко засели мысли об Алие, ее муже. Я видела в ее страданиях несправедливость и не могла избавиться от сострадания и жалости.
Буров сидел в машине, положив руки на руль, и с внимательной задумчивостью смотрел на меня через зеркало заднего вида. Я увидела это, когда вплотную приблизилась к «опелю». Сосредоточенный взгляд, терпеливое ожидание, на губах ни тени улыбки, пока я открывала дверь сзади, засовывала Бракса в салон и садилась сама.
— Что с лицом, Василиса? — вместо приветствия спросил Буров. — Ты съела по дороге лимон?
— Алия. Живет с абьюзером. Мне ее очень жаль. Ни один из людей не заслуживает насилия в жизни.
— Не нужно ее жалеть, — с усмешкой произнес Буров. — Каждая жена заслуживает своего мужа. И наоборот. Мы всегда получаем по законам мироздания то, что заслужили. Жалеть — значит не доверять Вселенной в реализации ее тонких идей и высшей воли. У Единого нет задачи мучить, люди мучают себя сами.
— Я не могу быть равнодушной, циничной. Смотреть на это.
— Никто тебя не заставляет быть равнодушной. Сопереживать можешь, ты ведь человек.
— А вы? Вы — человек? — недовольно спросила я.
— Снять кожу и показать тебе, что я рептилоид?
Сарказм в его голосе чуть протрезвил. Меня поражала бесчувственность, с которой шеф рассуждал о законах Вселенной. Для меня это было дико, неправильно. Человек видит себя в других и всегда получает то, что заслуживает. Эта истина для меня имела смысл. Но разве она касается случаев, когда на невинных людей сливается чья-то агрессия? Это агрессор обязан держать себя в узде и нести ответственность за поступки. А тут, выходит, не так?
— У вас жертва виновата в насилии?
— По человеческим законам всегда виноват агрессор. По законам вселенной жертва несет ответственность за то, что с ней происходит. Душа отрабатывает свою карму. В прошлых жизнях она сама могла быть агрессором, убивать или за цикл реинкарнаций так и не
