Глава 25

— Где-где корыто? — ещё раз переспросил я у ответственного за вывоз трофеев.

— Оно в последней партии ценностей, едет из столицы провинции в сторону замка, — терпеливо повторил седой и тучный дядька. — Зато конь золотой уже в порту!

Морда его выражала недоумение — мол, чего я гоношусь? Ценности основные вывезли и сейчас грузим на корабли. Тишь да благодать. Деревяшка? Да, резная, старинная, но вряд ли магический артефакт, тут их немного в стране. Магический фон отсутствует. Я понимаю — надо ехать и лично забирать ценную вещь, пока кровавый Вивик, которого я чуть не подверг публичной порке, не очухался. Прикидываю, кого с собой брать в поездку? Ясно, что конных обязательно. Егерей и сотню от папы Пьон не беру, они заняты в патрулировании. Тяжелую конницу от отца Ольчи тоже нет смысла брать — она тихоходна. Остальные пехота в отряде у меня. Взял у своих наёмников пятерых бойцов во главе с командиром наёмного отряда Тетахом и своих гвардейцев во главе с Ригардом. Джуна оставил в лагере за старшего.

На выезде из города меня настигает отряд легкобронированных рыцарей — личная гвардия принца Бартоломью. Два десятка отборных бойцов на хороших лошадях.

— Граф, поступаю в ваше распоряжение, полусотник личной гвардии барон Месью, — представился опытный воин глухим угрожающим голосом.

Если бы не понимал язык, подумал бы, что меня хотят ограбить или убить. Интересно, а как слышится угроза из его уст? С бароном маг семнадцатого ранга, больше похожий на переростка борца-тяжеловеса.

— Зелье выносливости для коней и всадников, — показывает сумку со склянками маг. — Я маг Лоу, семнадцатый ранг.

Тон речи спокойный, но такой же угрожающий. Принц их по голосу подбирал, что ли?

Но поддержке я рад. Как и зельям. Загнать коней можно быстро, это мой из стали и может скакать сутки без отдыха, у других таких нет. Навстречу нам движутся караваны с городским добром, попадаются табуны, причем не только породы Карбет, но и обычные лошадки. В спешном порядке до замка добрались затемно. На развилке дорог стоит заслон из второго пехотного полка и церемониальной роты. Врагов пока не видно. Уф-ф-ф! Меня немного отпускает. О том, чтобы ночевать в замке и думать не хочу, едем дальше в темноте. Впрочем, дорога отличная, освещение в виде светильников имеется, но наша скорость передвижения заметно упала. Ещё часа два, и встретимся с трофеем. Тот по закону подлости находится в последнем караване. Ночью уже, напоив коней эликсиром (как бы ни передохли от него), мы встретились с полусотней повозок, сопровождаемых пехотой Баркли.

— Граф? — недоуменно смотрит на меня какой-то небольшой чин второго пехотного. — Поздно мы вышли, было желание заночевать в городе, но там какие-то шевеления начались. Зря мы всех пленных вернули, сейчас там сформируют ополчение из пары тысяч воинов и дадут нам… — пехотный благоразумно замолчал.

Но невысказанное слово повисло в воздухе.

— Довольно паниковать, одну ночь не поспите, не сдохнете, — грублю я. — Где повозка с корытом и шаром?

— Сенчин, где деревяха? — зычно гаркнул подчинённому мой собеседник.

— Так она уже в замке, наверняка. Мы эту повозку отправили с предпоследней партией, — степенно произнес могучий мужик с копьём.

Причем копьё в его руках не выглядело угрожающим — маленькое такое, как зубочистка. Впрочем, копьё-то нормальное, мужик просто огромный. Вот и не пойми, радоваться мне или огорчаться? Вроде как ближе к порту трофей, но с другой стороны — я его не вижу, а значит, не контролирую.

— Повозки бросаем, приоритет — быстрее добраться до порта, — отдаю приказ я.

— Да как же, тут мыловарня целая у нас… — забасил Сенчин.

— Выполнять! Башка лишняя? Бегом в порт! Опоздаете — здесь оставлю! — заорал я в гневе и даже непроизвольно выхватил меч.

А я таки нервничаю. Движемся обратно и перед самым замком нагоняем одинокую кибитку с дорогим трофеем «алтарь боли». За возничего в повозке сидит один легкораненый боец. Другой охраны нет. Спешиваю пару конных от принца Бартоломью и запрягаю их коней в повозку. Гоним что есть сил к замку. Там тоже десяток-другой стражи, я ей даю команду немедленно выдвигаться в порт. Пехом, конечно, а что делать? В другой раз, когда грабить Теократию поплыву, только конных с собой возьму.

Народ в замке в недоумении, ждут последний караван, а у меня на душе неспокойно. Лошадей ещё раз поим эликсирами, люди оказались выносливее. Мой Донт тоже стал выказывать первые признаки усталости, но ему допинг не даю — дорогущий он, да и нет таких в продаже, очередь по десять лет вперед на подобный товар. Движется наш небольшой, но зубастый караван не быстро, и хоть кони в повозке и накачаны допингом, но сама она не выглядит чудом инженерной мысли — никаких рессор, и большие деревянные колёса подпрыгивают на каменном тракте.

«Не дай боже сломается», — с неудовольствием посмотрел на драндулет я, и, разумеется,… накаркал.

Одно из передних колёс повозки с треском разваливается, накренив транспортное средство набок, отчего шар, замотанный тряпками, выскочил и весело покатился по дороге к зарослям кустарника. Километр не доехали до перекрестка.

Ругань одного глазливого графа была слышна и на другом материке. Маг Лоу уважительно цокнул языком. Шар быстро вернули на место, а вот что делать дальше — не понимаю. Положение спас приданный барон Месью от принца Бартоломью. Он спешил пяток человек из своего конного отряда и стали поддерживать повозку с одного края, того, на котором уже не было колеса. Оказывается, и на трёх колесах можно ехать!

— Если что, на руках понесём, — обнадёжил меня он.

— Ран, — кричу я своему бойцу. — Скачи на развилку и конфискуй любое транспортное средство.

Только он ускакал, как насторожился пришлый маг.

— Слышу звуки битвы, — мертвым голосом произнёс он. — Справа, в паре километров от нас. Пора умирать, граф!

Я не слышал ничего, но может, артефакт какой у Лоу есть. А умирать я не собирался, убить всех — это да, умирать — не моё.

Через десять минут показался временный лагерь дозорных сотен, и мне наконец-то повезло. Ран нашёл мощную телегу, на которой стояла баллиста и сейчас пытается отнять её у расчета, возглавляемого седым и усатым, как Д’Артаньян, мужиком. Мордой он тоже походил на Боярского.

— Граф, идёт бой в километре отсюда, вам бы поскорее прибыть в порт, не стоит тут задерживаться, — подскочил ко мне как бы не тот молодой сотник Баркли, которого я спас в замке, вылечив магией. — Тут опасно находится.

Да сам не хочу!

— Граф! — завопил «мушкетёр» в отчаяньи глядя, как Ран скидывает баллисту. — Там наши парни гибнут, баллиста нужна, чтобы отбить нападение! А он вашим приказом…

— Это мой приказ! — прерываю я.

Нет смысла пояснять всем подряд важность этих четырех колёс.

С левой стороны мимо нас бежит пешая сотня, бежит она прямо на звуки боя, очевидно, приказ был отдан ещё до нашего прибытия. И в самом деле, зачем держать заслоны с двух сторон, если бой идёт с одной?

— Продолжать движение. Ригард, Кант, со мной! Лоу? Есть желание потратить наши запасы магических сил? — задорно спрашиваю я.

Пришпорив Донта, я, не дожидаясь согласия мага, направляюсь в сторону военных действий. Небольшой холм и заросли джунглей скрывают картину боя, но пять минут — и я вижу всё.

Глаз охватил сразу с десяток моментов: вот я вижу размётанную баррикаду из стволов деревьев и камней; за баррикадой лежат убитые и раненые бойцы; три десятка отлично экипированных мечников, стоя в кругу, спинами друг к другу, отбиваются от врагов — это остатки церемониальной роты Давы и Флетчера; в километре от заслона наблюдаю сплошную тучу из вражеских конных отрядов, движущихся в нашем направлении — их там тысячи; в джунглях тоже идёт бой, но его не видно; единственная наша полковая баллиста сделала последний выстрел, убив пяток закованных в железо гигантов врага; ещё столько же таких чудовищ уже режут обслугу нашей артиллерии.

Ясно, делать тут нечего, максимум, что мы сможем — задержать на полчаса идущую на нас орду, и то не уверен в этом.

Оглядываюсь вокруг и вижу, что Лоу вместе со мной не поехал. Струсил, что ли? Или у него приказ прикрывать корыто? Без замаха и долгих камланий пользуюсь магией тринадцатого ранга «деформация». Земля перед надвигающейся ордой вспучивается, некоторые булыжники мостовой подлетают метров на двадцать вверх, огромный земляной вал преграждает путь врагу. Все! Дороги больше нет,