не ведаешь, что спрашивать надо! Теократия — враг империи, империи это нужно, а тебе не особо. Да и у нас есть маги-менталисты, которым узнать всё будет проще. По поводу управления монстрами… Ты ни одного из них не захватил, ну какая от неё польза в этом плане для тебя? — раскладывал принц всё по полочкам.

— Задница у неё хороша, — пробурчал я, задумываясь. — Хорошо, если она ценна только этим, то, думаю, мы договоримся.

— Адж-ж-ж! — со злостью мотнул головой Бартоломью. — Есть и ещё одна причина, но она имеет значение лично для меня. Это дочка моего друга. Она была захвачена двадцать лет назад ещё ребенком пиратами и продана в Теократию. Да, из неё вырастили врага империи, но отец всё равно её любит. И до сих пор надеется увидеть!

— Принято, — киваю головой я. — У вас всё? Надо и в самом деле делать ноги, ещё поговорить хочу с командиром эскадры Искателей, боюсь нападения на обратном пути.

— Не бойся, я сейчас подгоняю флот сюда, отплытие сегодня вечером, — усмехается Бартоломью.

Уже на берегу я решил пообщаться с пленницей. Интересно стало.

Наш поредевший отряд постепенно заполнял трюмы кораблей добычей. Не грузили лишь Искателей. На флот принца я особо не рассчитываю, ведь защищать в первую очередь будут его.

— Садись на ковер, тут с мебелью туго. Угощайся, — приветливо указываю пленнице на устланный коврами пол шатра.

За небольшим столиком стоит очаг, где готовится какая-то дичь. Из присутствующих ещё повар из отряда кочевников, и в качестве охраны Ригард. Я не трус, просто проще разрешить ему охранять меня от этой пигалицы, чем потом нытьё слушать. И не заткнёшь же, ведь я его считаю своим другом. Ещё старика Бурхеса. Пожалуй, всё. Пьон? Нет. Баба другом не бывает.

— Что так мало награбили? — усмехнулась девушка, усаживаясь по-турецки, скрестив ноги.

Отчего платье на ней нескромно задралось, обнажив колени и бёдра. Но девушку это не смутило, она с удовольствием вгрызлась в какой-то сочный плод. Я следую её примеру, хотя планировал начать с мяса. Я же не травоядный. Вкус плода удивил — нечто среднее между помидором и огурцом. Сочно и вкусно.

— Что за фрукт? — спрашиваю я для завязки беседы.

— Тобия, много не ешь, один-два плода. Ночью будешь видеть хорошо, ну, и вкусный он, — ответила девушка, оглядывая жадным взором стол с едой.

— Попробуй вот это, — я показываю на редис с растительным маслом, посыпанный крупной морской солью.

— Как закуска пойдёт! А что, выпить не нальёшь? — уставилась на меня наглое создание, сверкая лиловым синяком под глазом.

— Вино или крепче? — забавляюсь я.

— А есть крепче, чем крепче? — принимает игру пленница и представляется: — Я Судзуна, кстати, а ты Гарод, я подслушала.

— Моей, особой, — киваю я повару.

В этой самогонке градусов восемьдесят, сам гоню, захватил для особого случая бутылку из замка.

Бутылку поставили одновременно со шкворчащим на сковороде мясом. Там ещё овощи были, но мы одновременно ухватили по куску антилопы, вроде так я расслышал представление блюда от повара. Налили, выпили. Я поморщилась, а Судзуна нет.

— Ох, как хорошо-то! — удивилась девушка, выпив свою порцию. — Что это?

— Сэм рябиновый! — буркнул я, закусывая мясом.

Упс, по-русски опять сказал. Нет, такое понятие, как «самогон», тут есть, но сокращение в виде варианта «сэм» нет.

— Вещь! А ничего, в плену тоже жить можно. А меня пугали, мол, сразу пытать и насиловать станут. А тут приятный мальчик, хороший стол, выпивка просто слов нет как хороша, — похвалила Судзуна. — Давай ещё по одной!

Выпили, закусили.

— Тебя вообще не заботит твоё будущее? — спросил я для поддержания беседы.

— Поменять хочешь? Не советую. После того как ты украл ценный артефакт, не будут с тобой разговаривать, — предупредила собеседница.

— Чем он ценен? — заинтересовался я.

— Не знаю, но говорят наш материк без магии из-за обрядов, проводимых на этой купели, — налила себе третью рюмку девушка.

— А что за обряды? — продолжаю я.

— Магов убивают ваших, — уже пьяно ответила Судзуна.

Вес у девушки небольшой, даже закуска не помогла.

— Поубивал бы! — рассержено говорю я.

— Ты и так поубивал, всю мою «длань» убил, а меня ещё и плен захватил! Когда уже насиловать будешь? Я готова! — два больших и круглых голубых глаза уставились на меня.

— Вообще не буду, у меня дома три жена, да и тут рабыня есть! У тебя другая судьба. Допросят менталисты и вернут отцу!

А я тоже захмелел порядком. В голове шумит, да и не хотел про отца говорит ей.

— Отцу? — собутыльница замерла. — Отцу "Основы Теократии⁉ Убей лучше!

— Нет, твоему настоящему отцу, ты что, не помнишь его? Ты же из империи родом.

— Я знаю, и иногда во снах вижу странных людей, которые меня любят. Когда жила в казармах во время учёбы, это было моей тайной, — замерла девчонка с рюмкой в руках. — Может поэтому и выжила. У нас к концу учёбы одна из пяти доживает.

— Не хило! Ну, давай за тех, кого с нами нет! — предлагаю я.

— Да в жопу этих тварей! Они за меня бы пить не стали! Знаешь, как мы там жили⁈ Вот смотри! — Судзуна обнажила грудь, показав уродливый шрам. — Подружка лучшая постаралась!

— Ниче такие сиськи, — протянул руку я. — А шрам я тебе уберу, как на корабле будем. Для меня это плёвое дело!

— Это кислота Зоранской мокрицы, болит до сих пор, и болеть будет всю жизнь, — горестно усмехнулась пленница.

После этого Судзуну потянуло на откровенности. Зачем менталисты? Да напоить её, сама расколется! Молодая девушка лет двадцати пяти, а сколько натерпелась за свою короткую жизнь, учёба в воинской школе Теократии — не сахар. Длань — это командир элитного отряда из дрессированных, вернее, обученных зверей и особо умелых воинов.

Повар давно ушёл, а Ригард стоит, слушает и на ус мотает. И то правильно, я бухой ничего не запомню. И нафига я так нарезался? Ночью же отплывать надо!

— Давай поспим, — предлагаю я. — До отплытия.

— Правильно, но сначала возьми меня! Грубо! — соглашается Судзуна, сидящая рядом по пояс голая.

Грудь она прикрывать так и не стала. А я чего? Я не против.

— Я насиловать не буду, — из вредности отказываюсь я, так как желание имеется, и кураж тоже.

— Я буду, — лезет с поцелуями девушка.

Ригарду пришлось уйти из шатра, а меня хватило аж на два раза. Сначала, и потом, когда проснулся. Ничего такая малышка, неопытная, но энергичная — жуть. Может, не отдавать её?

На улице уже темно. Наш лагерь уменьшился в размерах, на посту стоят Джун и Тарак.

— Граф, пора на корабль, через два часа отплытие, — из темноты выскользнул Ригард в полном боевом вооружении.

И что я пить на корабле не стал? Бужу Судзуну, и видя, что той нехорошо, подлечиваю её магией. На корабль, мой флагманский, который ничем особо от других судов эскадры не отличается, мы плывем раздельно. Вот я, наконец, в кают-компании, и наши корабли отплывают от вражеской территории. Командует уже не Баркли, а смуглый командир десантного флота. Идём в конце большого флота принца Бартоломью. Но не последние. Нас прикрывают искатели Мелич. Спать неохота, выспался. Пойти навестить пленницу ещё разок?

Внезапно темнота озаряется всполохами, наподобие северного сияния.

Глава 29

То, что на нас напали, я понял не сразу. Виной тому сразу несколько причин. Во-первых, я тупо засмотрелся на завораживающее своей красотой зрелище на горизонте, потом — нападение было подводное, и, наконец, основное — в первую очередь удар был нанесен в центр объединённой эскадры. Взрывы, сверкающие молнии, огни пожаров быстро настроили мои мозги на нужный лад. Я ещё не понял, откуда ждать угрозы, но уже отдавал команды:

— Всем подъём! Всех разбудить! Без паники вооружаемся! Быть готовым к абордажу и повреждению корабля! Капитан, проверить шлюпки!

Орал что-то ещё, и, походу, про шлюпки было в точку. Сильный, я бы сказал сокрушительно сильный, удар произошёл по днищу моего судна! Большое транспортное плавсредство резко дернулось вверх и влево, скрипнуло и с шумом опустилось обратно в море, обдав всех тоннами забортной воды. Не похоже, чтобы это были риф или отмель, больше похоже на пинок! Встав с колен, осматриваю палубу судна. Подводный удар застал меня в кают-компании, на верхней палубе, и сейчас, запустив пяток светляков, я вижу неприглядную картину — груз, до этого надёжно закреплённый