травы.

Ужинать капитан и десятник сели отдельно. Своего слугу попаданец отослал к остальным.

— Нашёл перспективного пленника, — Андрей начал разговор, взяв миску с гречневой кашей в руки, — Секретарь высокоуровневого земляного. Завтра с утра он и его господин в сопровождении десятка личных дружинников ола выедут в Фож. Путь им предстоит недолгий, поэтому, на задание пойду первой же ночью. Лучше бы они, конечно, на постоялом дворе каком-нибудь переночевали, там проще в гуще народа подобраться к цели, но вряд ли карета станет тащиться со скоростью телег обоза, а терять время и вставать на отдых задолго до темноты маг не станет. Приходится мне готовиться к более сложному варианту.

Придорожные заведения строились с таким рассчётом, чтобы расстояние между ними составляло день движения караванов. Отряд ола Юртенса преодолеет этот путь гораздо быстрее.

— Вы один против их всех?

— Что тебя удивляет, Дик? Чем ты или наши обормоты смогут мне помочь? Только под ногами будете путаться, да шум, совершенно мне не нужный, поднимать. И не смотри так печально, я не самоубийца. Всё же одного-двоих из вас я с собой возьму. Нужны будут, чтобы при возвращении груз контролировать.

— Да, поисковый амулет троих не обнаружит, если на милю отстать.

— Не будем мы отставать, Одис, — землянин поставил к пеньку опустевшую миску, — Вкусная каша получилась, и мясо в ней, как будто бы не завяленым было, а вчера только лошадку освежевали. Кто готовил?

— Нитёк.

— Мой слуга? Ничего себе, — хохотнул попаданец, — не знал ещё за ним таланта кашевара. Продешевил его бывший хозяин.

— Так как же вы тогда узнаете, что тот ол на привал встал и где, если не станете за ним ехать?

— Почему именно за ним, дружище? — Андрей поднёс к губам кубок и сделал пару глотков сильно разбавленного вина, ручей тут тёк совсем рядом, по дну оврага, — Что мне мешает ехать перед нииторцами? Путь мне известен, дорога на Фож одна. Вот по ней и двинусь. Так у них и подозрений в преследовании не возникнет. Мало ли, какие путешественники раньше из Удолья выехали? Трофейный поисковый артефакт подскажет мне, когда земляной прикажет остановиться на ночёвку. Опять что-то не то, десятник?

— Капитан, мне нужно ехать с вами.

— А почему тон такой, заранее обиженный? Конечно поедешь. Ты всё организовал хорошо, теперь тут и Номус за старшего справится. Присмотрелся я к нему, вполне достойный вояка получается. За излишнее винопитие он у меня взбучку получил. Уверен, выводы сделал. Третьим с нами кого порекомендуешь? Или лучше вдвоём?

Капитан и десятник совещались недолго. Немченко пояснил, что на обратном пути кроме пленника предстоит ещё везти с собой двадцать тысяч оборов, чем привёл Ормуса в крайнее возбуждение. Тот прекрасно знал порядок дележа трофеев и ошалел от того, какая сумма выпадет на его долю.

Бесполезно было гадать о том, какими монетами — серебряными, золотыми или в какой пропорции теми и другими — везётся удольский откуп, но Андрей и его помощник посчитали, что двух лошадей вполне хватит, а значит брать третьего в свою компанию не имеет смысла.

Так вдвоём на следующий день и выехали. Осталенному главным в отряде Номусу землянин наказал сидеть тихо и никуда не высовываться. При появлении угрозы не геройствовать, а постараться укрыться в глубине штолен, уходящих лабиринтами на сотни шагов от поверхности.

— Вот здесь на нас придурки напали, — сказал Андрей при выезде на поляну с брошенными шалашами, — Почему-то мне их даже жалко.

— Пожалуйста, не обижайтесь, капитан, но вы очень необычный ол.

— Ты не первый, кто мне это говорит, — чтобы не врезаться головой в толстый сук, попаданец пригнулся к шее Буцефала, — Такой вот я странный. Тебя это тревожит? Не нравится?

— Наоборот. Для меня честь служить под вашим началом.

Немченко уже не сильно опасался случайного проявления загадочных с точки зрения гертальцев странностей своего поведения. Это лишь больше маскирует его родство с Шерригами, в семье Редина и Нии дети чудачествами не славились. Лорис оказался подонком, но такое, увы, отклонением от нормы не считается.

На дорогу к Фожу Анд ол Рей и десятник выехали около полудня, перед этим переждав в гуще деревьев прохождение небольшой колонны кандальников, видимо, перегоняемых из одного рудника на другой. Показываться на глаза конвою было бы неблагоразумно, пусть даже пятёрка наёмников и трое надсмотрщиков угрозы капитану и его помощнику не представляли.

— Ужасно выглядят, — прокомментировал попаданец увиденное зрелище, когда десятки понуро бредущих с лязганьем железа людей оказались позади, — Как такие будут кайлом махать?

— Их не берегут, — пожал плечами Дик, — это ведь не рабы. У кандальников наибольший срок наказания десять лет, а обычно вдвое меньший. Потом надо отпускать, вот и стараются выжать из них всё. Редко, кто доживает до освобождения. Мой брат, старший, дожил, но работник из него после этого уже был никакой. Так и сидел на иждивении дочери и зятя. Ну, я немного помогал.

— За что его заковали-то? — землянина судьба Ормусского брата не очень интересовала, но беседа помогала скрасить дорогу.

— Сноха бывшего в ту пору префектом Горского района заявила, что он её изнасиловал. Нет, Йорик…

— Как⁈ — не сдержался Немченко, услышав имя шекспировского персонажа.

— Йорик, мой брат. Он не насильник. Просто его пассия так оправдалась перед мужем, когда тот их в постели обнаружил. Конечно, ей никто не поверил, только чиновнику оказалось так выгодней считать. Чтобы меньше смеялись над ним и его сынком-сволочью.

В этом мире уже много веков у простолюдинов существовали зачатки демократии, правда, дальше никак не развивавшейся. Горожане, поселяне и члены гильдий избирали советы, отвечающие за сборы податей и распределение средств, а вот все руководящие должности продавались.

О том, сколько стоит патент префекта какого-нибудь района Нагабина, попаданец озадачился лишь сейчас. Он слышал от Эмилия, что мэр за свою должность выложил стоимость четырёх больших океанских кораблей. В общем, начальство здесь люди небедные и очень влиятельные. Если кто-то из таких чинуш захочет огульно обвинить и наказать простого бедолагу, то возможности для этого найдёт.

— Подожди-ка, Орнис. Кристалл сообщает, что нас догоняет кавалькада с повозкой. Мили две-две с половиной до них, — Немченко выбросил из головы посторонние мысли, — Уверен это наши друзья. Ускоряемся немного, — скомандовал землянин.

До этого момента они ехали шагом, а теперь набрали тот же темп, что и отряд ола Юртенса.

Через три часа они проехали мимо постоялого двора, а вскоре остановились, завернули на сотню шагов в лес и там слезли с коней. Немченко окончательно не исключал вариант, что полковник решит ночью отдохнуть с комфортом.

— Наш будущий пленник остановился в трактире? — поинтересовался десятник, с разрешения присаживаясь рядом с командиром на стволе поваленного дерева.

— Да, видно решили перекусить и попить винца. А может и переночевать.

— Наверное, нам тоже надо было туда наведаться. Не в смысле поесть, а присмотреться к отряду, оценить.

Андрей мотнул головой.

— Нет, не с моим везением, — он погладил морду склонившегося к нему Буцефала, — Обязательно бы в какую-нибудь передрягу вляпались. Рисковать не стоило. Ждём.

Ожидание долго не продлилось. Вскоре полковник со своей дружиной двинулись дальше.

На ночной привал ол Юртенс остановился к самому исходу дня возле небольшого озерка, понравившегося проехавшему этот водоём чуть ранее землянину своим живописным видом — ровная гладь ярко-синей воды, форма правильного овала и заросли высокого камыша на противопрложном берегу, смотрелись в лучах заходящего солнца очень впечатляюще.

Любуясь красотой природы нового для себя мира, Андрей не забыл найти подходящее место для наблюдения.

— Темноты я дожидаться не буду, — землянин приобнял на удачу десятника, — Жди здесь, ближе к дороге не перемещайся. Если до рассвета не появлюсь, уходи и уводи свой десяток в полк. Нитёка отправишь с оказией в Нагабин в мой особняк.

— Ол…

— Давай без всхлипов. Не дети.

Андрей попрыгал, проверяя надёжность амуниции, и не оборачиваясь пошёл к озеру. По пути ещё раз пересчитал расклад по энергии резервов, своего и Юртенса.

Высокоранговый, значит, не ниже шестого, жаль, что с помощью сумрачного слухача не удалось определить точно. Восьмой и выше? Очень сомнительно. Такие сильные одарённые или возглавляют свои дружины, или остаются при королевской ставке, а не исполняют должность начальника штаба корпуса. Седьмой? Вряд ли, но вполне возможно, и надо исходить из опасного варианта.

Седьмой — это максимально двадцать один гит в его