Кэйтилин с недоумением вперила глаза в мое лицо и высказала то, над чем я думал, и эти мысли мне были очень неприятны.

— Рамзи, а зачем? Чаролесье мой дом. Ты сам позвал меня в проводники, ты думаешь мне что-то грозит? Да и охранять и опекать тебе тоже меня не надо, не смотря на клятву братьям. Я умею заботиться о себе.

— Даже если так, — сказал я громче чем нужно, — предупредить ты могла. Зачем сбегать куда-то ночью от меня?

— Ты себя слышишь? — неожиданно разозлилась девушка, — Где я сбежала от вас? Я ушла в священное для ведьм место. Перестань считать, что тебе можно меня контролировать!

Вероятно наш яростный спор разбудил Эделина. Он приподнялся, оглядел меня и разъяренную девицу.

— Все проснулись? Пора? — сонным голосом спросил король.

Мы оба поклонились.

— Да, Ваше Величество, — кивнула Кэйти. — Нам пора, надо завершить то, зачем пришли.

Он просто кивнул.

Девушка вышла из комнаты, чтобы умыться. Я и Кинкейд последовали ее примеру, но спустились к небольшому ручью в нескольких метрах от домика.

Через десять минут все готовые, мы двинулись в путь. Не сговариваясь заранее, мы сохраняли молчание на протяжении всей дороги. Эделин пребывал в скорбном унынии и ожидании, Кэйти продолжала злиться на меня.

Что-то изменилось. Это отчетливо ощущалось утром. Стало как-то солнечнее, теплее. Нет той сырой вязкости, которая обдает холодом твои легкие, когда пересекаешь границы невидимой чащи.

— Кэйтилин, — оторвал я ведьму от ее мыслей, — в лесу произошли изменения?

Она, не поворачивая головы ко мне, ответила:

— Нет, с чего ты так решил? — но в тоне было что-то такое, еле уловимое, словно она решила что-то утаить.

— Я согласен с Рамзи, — вдруг вклинился в нашу беседу король, — сегодня и дышится здесь легче, чем обычно.

— Не понимаю о чем вы, — пожала плечами плутовка.

Я с Кинкейдом переглянулись, каждый сделал выводы, что она что-то скрывает, но так как сейчас очень много зависело от Кэйтилин, то выбивать из нее правду мы не решились.

Через час мы вышли на луг, усыпанный красными цветками.

— Это Ликорисы, — опустилась вниз ведьма и аккуратно погладила этот цветущий ковер, — растут там, где пролилась кровь ведьм.

— Почему мы пришли сюда, Кэйти? — тут же решил узнать Эделин.

Она поднялась, расправила плечи, вздохнула, собираясь с мыслями, и пояснила.

— Ваше Величество, ваш сын здесь, — обвела рукой поле, — он боролся против нескольких ведьм и людей, его отряд был разгромлен. Ликорисы сохраняют тела. В Чаролесье ничего не поддается разложению.

Мы прошли вглубь, цветы словно расступались перед нами. Еще несколько шагов, и я увидел лесную магию — словно путы, корни деревьев оплетались над телами погибших, скрывая от взора кого бы то ни было. От прикосновения Кэйти к корням, они как-будто спрятались, дав возможность подойти и осмотреть убитых.

— Мы заберем всех, — сказал король и сел на колени около тела сына.

Я и девушка решили проявить учтивость к горю короля, решив уйти подальше от него, дав ему возможность и время на скорбь.

— Я приведу остальных, — вымолвила ведьма, взяв меня за руку, — останься с ним, но умоляю, с этой поляны не сходите.

— Хорошо, — почти шепотом выдохнул я, наслаждаясь таким ее невинным жестом.

Сама взяла меня за руку. Это значит, чтобы она не говорила, но я ей интересен. Осталось узнать, почему она так спешит покинуть мой клан и чего боится.

Кэйтилин

Оставляя мужчин одних, немного тревожилась. Они опытные воины и вряд ли ослушаются наказа ведьмы, но короля сейчас затмевают одни скорбные эмоции, а Рамзи постоянно бросается защищать и опекать меня.

Уже через несколько минут я нашла остатки отряда и даже лошадей. Они все схоронились в той пещере, где я не так давно скрывала братьев лаэрда от злых похитителей. Люди сбились в кучу, боясь забираться глубже, и в тоже время ждали неприятных сюрпризов от леса. С мечами и стрелами наготове, они встретили меня.

— Все в порядке, — подняла я руки, показывая, что безоружна, — пойдемте, я выведу вас к королю.

Через минуту раздумий воины потянулись за мной. Не доверяют, боятся. Интересно, как напугали их духи Чаролесья?

За ответом я нагнулась и прикоснулась к валуну. В голове заметались картинки, как стражники боролись против напавших на нас наездников, а потом сама природа помогла им справиться с недругом. Ветки и корни буквально растащили противников, а этих людей и лошадей перенесло сюда.

С маленьким отрядом, уже в седле, я вернулась к Маклину и его сюзерену.

Кинкейд что-то приказывал своим воинам, те аккуратно грузили тела на лошадей. При всем желании, забрать всех не получится.

— Ты поможешь прийти сюда еще раз? — спросил меня король.

Я устало вздохнула.

— Не потребуется, ваше Величество, я попрошу духов доставить всех к тому месту, где мы заходили.

— Спасибо, Кэйтилин, — он посмотрел на меня с таким чувством благодарности и тоски, что я чуть было не кинулась его обнимать.

Но вряд ли монарх оценит мой сочувствующий жест.

Проведя все магические манипуляции, не долго уговаривая лес, чтобы он помог, мы двинулись в путь. Дорога заняла порядка четырех часов.

С этого дня все изменилось. Мне стало легче читать мысли духов, я почти сливалась с Чаролесье, знала все что происходит и когда-то происходило. Осознала, почему не стала клановой ведьмой у Маклинов — стань я таковой, роль хозяйки была бы мне уже недоступна.

Интересно, а чувствуют ли другие колдуньи, что в Чаролесье наступил порядок? Тут же мне пришел ответ, что если я захочу, то могу оповестить всех сестер. Я решила повременить с этим. В клане Рамзи есть ведьма предательница, на нас в священной чаще напала еще одна. Нужно сначала выяснить кто они такие.

Я незаметно поглядывала на всех мужчин. Стражи находились в благоговейном ужасе перед лесом, Эделин тосковал по убитому сыну, а Рамзи пребывал в раздумьях, и я почему-то уверена, что обо мне. В какой-то момент наши взгляды встретились, и он грустно мне улыбнулся.

По возвращению в клан король решил сразу отбыть на свои земли, но сначала произвести церемонию похорон. Земли Маклинов не Чаролесье, надолго этих несчастных не оставишь — пышную церемонию провели почти сразу, в тот же день, на закате. Несчастный Мэйси с ног сбилась, все устраивая.

Десять лодок спустили на воду. Мертвых воинов одели в парадные одежды, усыпали золотом и цветами, в их руки вложили щиты и мечи.

Кинкейд сам пустил зажженную стрелу в ладью сына, а потом немного потоптавшись на месте, покинул нас, уйдя в свои покои. Но перед этим он очень просил утром переговорить с ним. Я согласилась.