– Время многое меняет.

– Где тот парень, которого я в вашем доме встретил?

– Зачем тебе?

– Вы ведь вместе, интересно, как он отпустил тебя.

– Я не подчиняюсь никому, разрешения спрашивать я не обязана. Надеюсь, ты не жалеешь о своем выборе?

– Нет, у меня все прекрасно, наверно, именно этого мне не хватало.

– Возможно, – она подошла к Филиппу, приподнявшись на носочки, поцеловала его. Её губы прикоснулись к его щеке. – Спокойной ночи.

Наступил день свадьбы. Софи в течении двух дней наблюдала за Филиппом и Мэри, она видела с каким трепетом он относиться к своей избраннице, что даже завидовала ей, но желание расстроить свадьбу стало угасать. Мэри была очень вежлива со всеми, включая Софи, что сама Софи стала начала менять свое мнение о ней. На свадьбу Софи надела нежно–лиловое платье в пол, с недлинным шлейфом, с прямоугольным вырезом на груди. Торжество прошло прекрасно, все танцевали и веселились. Софи сидела за столиком и наблюдала за Филиппом и Мэри, полностью отказавшись от намерения разрушить их жизнь, она почувствовала какую–то легкость

Через два дня Софи вернулась в Париж, в то время как её семья осталась в Лондоне. На перроне стояла Зои, на ней было сиреневое платье с запахом, шляпка, такого же цвета, атласный платок на голове скрыл все волосы и подчеркивал шею, черные очки скрывали глаза, а с ними и часть лица.

– Зои! – Софи махала подруге рукой и шла навстречу.

– Здравствуй! Как свадьба? Ты глупостей не наделала?

– Свадьба – как свадьба, прошла и хорошо. Как видишь – нет! Где Крис? Он приехал? – Софи убирала документы в сумочку.

– Да, вчера вернулся.

– Как здорово, кажется, будто я вечность не видела его.

– Софи, сегодня утром он уехал, вроде как на месяц. Его отправили в командировку.

– Что? Опять?

– Вроде как да, говорит, что может уехать в Америку, но это пока неточно.

– Как в Америку? – Софи не ожидала такого поворота.

– Я сама не поняла ничего, не знаю, вернется и расскажет. Поедем, поедим?

– Хорошо.

– А ты теперь можешь рассказать, что произошло? Я ведь не дура, понимаю немного, просто хотелось бы от тебя узнать, – Зои открыла машину, уложили сумки Софи и поехали в ресторан.

– Моя сестра сказала, дословно не помню, что я эгоистка монстр, мучаю Криса, наверно она права. Я не могу прекратить думать о Филиппе, хотя уже меньше, и отпустить от себя Кристиана не смогу. Я не могу представить, что он может уехать и всё, я же сойду с ума.

– Я не стану давать советы, мы – подруги, Крис – мой брат, поэтому я воздержусь от комментариев. Мне плевать, как у вас все будет, на нас это не повлияет, поверь!

– Это радует! Хорошо хоть ты не уезжаешь, – Софи была подавлена, расстроена и не знала, что будет дальше.

– Куда я денусь–то с тонущего корабля, – Зои улыбнулась Софи и надавила на газ сильнее.

Прошло три месяца, с тех пор, как Филипп женился и уехал Кристиан. Софи получила время, чтобы попытаться понять себя и свои желания. Аннетта винила Софи в том, что Кристиан уехал, отношения между сестрами стали, конечно, менее накаленными, но идеальными назвать их было сложно. Жак и Эллен занимались воспитанием дочери, но назвать Эл – мамой, было слишком трудно, наплевательское отношение к ребенку проявлялось во всем, начиная с того, что девочкой занимался её отец и мадам Бастьен. Лето подходило к своему финалу, о Кристиане Софи узнавала лишь от Зои, за целый месяц ни одного звонка, это печалило её, но она осознавала, что в этом виновата лишь она сама. Каждый поступок влияет не только на твою собственную жизнь, но и на жизни близких тебе людей, каждое неверное движение может причинить боль, в первую очередь тем, кто рядом, ведь они уязвимы от любви к тебе.

XIV

Осень – это время года, когда каждый осознает, что он не властен ни над чем. Природа демонстрирует логический конец всему, будто атлет пересекает финишную черту, а что же дальше? «Все жизни заканчиваются, все имеет свой конец…..». Природа погружается в летаргический сон, закрыв глаза, на миг кажется, и твоя жизнь приходит к концу. Просыпаешься и понимаешь, что нет любви, любовь ушла как лето, пропала надежда, нет ее и смысл пропадает в жизни, луч надежды скрылся. Но это лишь иллюзия, в которую каждый загоняет себя сам, пытаясь найти оправдание своим поступкам, событиям. Любовь и надежда всегда живут в человеке, как бы он не пытался их скрыть, подавить внутри себя. Они как спутник, будут идти с человеком нога в ногу.

Солнце опускалась над Парижем, последние лучи уходящего лета освещали улочки города, наполняя их светом, теплом, раскрывая всю любовь ко всему живому. Город медленно погружался в сон, жители покидали свои «капканы» и перемещались в хаотичном направлении, кто домой, после долгого трудового дня, кто в бары, кафе, некоторые сидели на скамейках и наслаждались последними теплыми дня, влюбленные парочки бродили, наслаждаясь обществом друг друга, не замечая никаких преград, надеясь, что данный миг станет вечностью и продлится всю жизнь.

Софи сидела на диване в гостиной и смотрела в окно. Она наблюдала за тем, как люди куда–то спешат, она представляла весь это город как один большой «муравейник», где каждый играет важную роль, только не понимая, какую же роль в этом «муравейнике» занимает сама. Ее образ был безупречен: длинные волосы, черные, как уголёк догоревшего костра, кожа белая, как первый снег, цвет глаза был такой же необычный, как и их обладательница, зеленые большие глаза, в которых было столько боли и надежды. Ее воспитание, манеры, речь – все соответствовало ее образу, Софи была холодна, иногда сложно было понять, что происходит у нее на душе, пустить кого–то в свой внутренний мир раскрыться перед кем–то – означало подвергнуть себя, в будущем боли и разочарованию, одиночество – покой и умиротворение. Посмотрев на часы, она плавно встала и подошла к лестнице:

– Аннетта, ну где ты? Сколько тебя еще ждать? Если через пять минут ты не спустишься – я уеду одна, слышишь?

– Что ты вечно ворчишь?! Я вот не знаю, какие туфли надеть, зеленые или черные?

– Будь добра, скорее! Надень черные.

– Я тоже так думаю, уже спускаюсь.

– Взгляни на часы!

Из дверей спальни как маленький лучик солнца, выплыла Аннетта, прожитое лето изменило всех, в том числе и её. Прекрасный ангел,