— Можешь расслабиться и отпустить поводья. Я держу тебя. И его тоже.

Теплое дыхание Алека щекотало ухо, и Хестер почувствовала его веселость в голосе, когда он осторожно обнял ее. Он прижал ладонь к ее животу и привлек к себе, чтобы она прижалась спиной к его груди.

Дыхание Хестер стало частым и прерывистым. Ситуация была интимная и, по ее мнению, опасная. Они все же находились довольно высоко над землей.

— Не волнуйся, — прошептал Алек. — Мы начнем медленно.

Она на мгновение закрыла глаза и мысленно перенеслась в ту волшебную ночь, когда он дарил ей непередаваемые ощущения. Но потом она испуганно моргнула, когда Алек цокнул языком, и конь тронулся с места.

Хестер напряглась всем телом и услышала его смех. Алек лишь сильнее прижал ее к себе, все время держа ладонь на ее животе.

В конце концов, она перестала сопротивляться и привалилась к нему. Алек говорил без умолку. Он называл ей имена лошадей, мимо которых они проезжали, но она не запомнила ни одного. Она просто слушала его голос, пока Юпитер скакал по дорожке, постепенно сужавшейся при подъезде к лесу.

— Это вулканические острова, — сказал Алек. — И хотя сейчас никакой опасности извержения нет, их вулканическое происхождение дало им несколько любопытных географических особенностей.

— Например?

— Подожди и увидишь.

Она всем телом чувствовала, как он сотрясается от смеха, и внутри у нее все переворачивалось. Находясь в его объятиях, она ощущала, как разгорается, становится ярче и острее ее желание. Так легко — повернуть голову и прижаться губами к его губам, к его шее. Ей потребовалась немалая сила воли, чтобы этого не сделать.

Алек сжал колени, подгоняя Юпитера. Он хотел скорее добраться до леса. Держать Хестер в своих объятиях было настоящей пыткой. Он много часов мерил шагами свою комнату, ожидая, пока она проснется, не желая ее беспокоить, поскольку видел, как она измотана. А теперь она была в его объятиях, но не так, как ему хотелось. Его внутренняя битва была уже давно проиграна. Он хотел ее снова, и к черту все возможные осложнения. И еще у него постоянно щемило сердце. От того, что он рассказал ей? От того, что она рассказала ему.

— Мне жаль, что мы привезли твоих кузенов в Трискари, — выпалил он.

— Я хотела хотя бы раз почувствовать себя принцессой, — уныло сказала она. — Я хотела выглядеть, как в сказке. Только на один момент. Один раз. Потому что мне все еще не все равно. Это глупо, да?

— Нет. Я считаю, это нормально. — Алек отлично понимал: она хотела доказать, что не хуже их. — А я никогда не хотел почувствовать себя принцем и стал им.

— У тебя когда-нибудь бывают выходные?

— У меня сегодня выходной.

Хестер некоторое время молчала, потом ее чопорность медленно вернулась.

— Когда все это закончится, я хочу, чтобы все думали: это я ушла от тебя. Я больше не хочу быть жертвой. Лучше уж я буду злодейкой, разбившей твое сердце. Пусть все думают, что я так решила. Что у меня есть сила. — Она засмеялась. — Твое эго все это выдержит?

— Легко! — заявил Алек, чувствуя, как у него сдавило горло. В данный момент он не желал и думать о конце. Он не хотел думать о том моменте, когда она уйдет и не оглянется. Но в то же время он дал ей силу, в которой она нуждалась. Она должна была знать, что уже обладает ею. Она сильна и красива.

— В это никто не поверит, разумеется, — простонала она, — но я попробую.

— Все поверят, — сказал Алек. Никто не удивится, услышав, что я подонок.

Хестер покачала головой.

— Ты был не так уж плох, просто ты искал развлечений, разве не так? Тебе надо было периодически выходить из-под контроля, особенно учитывая, что у тебя никогда не было выходных.

Алек не сожалел о прошлом, но не чувствовал желания повторять былые ошибки. Мысль о том, что он может быть с другой женщиной, а не с Хестер, вызывала отвращение. Раздражение вонзалось в плоть острыми иголками.

Он никак не мог понять, как все могло измениться за такое короткое время. Он погнал Юпитера быстрее, воспользовавшись этим поводом, чтобы прижать Хестер к себе сильнее. Ее дыхание стало частым, но тело двигалось вместе с его телом. В лесу было очень тихо. Между деревьями проглядывало море, и Алек почувствовал привычное возбуждение и умиротворение. Он сказал:

— Потрясающий вид.

— Да.

— И есть еще это. — Его самое любимое место на земле.

— Это пар? — ахнула Хестер. — Термальный источник?

— Да. — Он довольно улыбнулся и направил Юпитера вокруг больших камней к левому берегу маленького парящего пруда.

— Мы можем в нем поплавать?

— Да. Можешь не сомневаться, сюда никто не придет. Это мое личное пространство.

— А эти скалы… Они удивительно красивы.

— Да. В них вулканическое стекло — обсидиан. Иногда мне удавалось найти отколотые кусочки.

— Они цвета твоих глаз, — пробормотала Хестер. — Это на самом деле твое место. — Она сидела очень прямо, а ее голос снизился до едва слышного шепота. — Это как древняя сказочная страна. Она неописуема, Алек. Она словно фантазия, чудесный сон. И больше ничего не надо, правда? Потому что с дворцом, замком и домашним хозяйством это никак не совмещается.

— Это самое лучшее место в мире, Хестер. — У него потеплело в груди, когда она что-то пробормотала, явно не в силах выразить свой восторг. И он был рад, что признался ей в своей тайной любви к этому месту. — По крайней мере, я так думаю.

— А теперь я должна слезть с этого монстра? — испуганным голосом спросила Хестер.

Алек хихикнул:

— Это было не так уж невыносимо, правда?

Это было совершенно невыносимо. Хестер всем своим существом чувствовала исходящую от него чистую сексуальность. Казалось, она парила из него, как из термального источника. Она с удовольствием прислонилась к его широкой груди, наслаждаясь силой, теплом, безопасностью в его объятиях и опасностью, исходящей от его сжатых бедер, когда он подгонял коня. Ветер растрепал ее волосы, от него перехватывало дыхание, и воздух никак не доходил до легких. Она была необычайно возбуждена. Алек привез ее в рай. И ей не хотелось возвращаться к реальности.

— Подожди минутку.

Алек легко спешился и протянул к ней руки, чтобы снять с коня. И Хестер, соскользнув с седла, очутилась в его объятиях. Она на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь моментом, после чего слегка отстранилась.

— Хестер.

Она не ответила, не пошевелилась, не открыла глаза.

— Посмотри на меня.

Ее обычные инстинкты — бороться или бежать — не сработали. Ею владела единственная эмоция, худшая из всех, — страстное желание.

— Хестер.