Двери раскрываются от невидимой силы — прямо напротив нас стоит старая бабка. Жестокое лицо искажено злобой и неприкрытой ненавистью. Губы тонкие, обескровленные, искривлены в гримасе ярости, глаза, налитые кровью, сверкают красным, как у настоящего полтергейста, потерянной души. В чёрном бесформенном платье, делающем её ещё более костлявой, чем она есть на самом деле, старуха тянет к девочке руки с когтями, сжатыми и напряжёнными, длинными и невообразимо острыми.

Полтергейст, как есть полтергейст. С тоской подумала о Андрее. В одиночку с такой тварью мне не совладать. В период открытой ярости я училась в Институте убивать мёртвых, но так и не смогла преодолеть последний рубеж и убить собственной рукой. На такое не способен ни один медиум, поэтому пришлось усмирить свою горечь и уйти.

Марго тоненько закричала, вцепилась в мою руку от испуга, но это не помогло. Старуха вытащила девчонку из шкафа, даже не заметив меня, будучи настолько сосредоточенной на ней.

Она выволокла её на середину комнаты и с силой ударила по лицу, крича:

— Мерзавка! Как посмела платье испортить? Мы приютили твою семью, а ты вон как себя ведёшь! Мерзость, гнусь! — она била девочку по щекам, а затем отбросила в сторону.

Марго заходилась плачем, сквозь слёзы бормоча слова извинений.

Выбравшись наружу, бросилась вперёд, закрывая девочку от очередного удара.

— Пошла прочь! — закричала громко, выставляя вперёд руки, отчего старуха попятилась и застыла. Душа не ожидала встретить такую, как я.

— Марго! — голос окреп, я, не отводя взгляда от мёртвой, наощупь ухватила девочку за руку. — Держись крепче, мы уходим.

Мне нужно отвести взгляд. Закрыть глаза и представить, куда идти. Нужно сделать это очень быстро, иначе старуха очухается и нападёт, и даже я не могу представить, что из этого выйдет.

Три, два, один… и мы падаем на песчаный пляж.

— Ух ты, как здорово! — раздаётся позади восторженный вопль.

И правда красиво — над почти чёрными волнами в небе разыгралось настоящее северное сияние. Краски сочные, яркие, насыщенные, переливаются среди тёмно-синей небесной палитры. Заворожённо гляжу на светопреставление и через силу улыбаюсь. Последний раз была здесь вместе с ним. Это было единственное безопасное место, к которому смогла легко и быстро найти дорогу.

***

— Маргоша, подойди ко мне.

Мы провели на пустынным, залитом светом в противовес морской тьме, пляже несколько часов. Я наблюдала за тем, как девочка из песка строит замок, как бегает и резвится, играя с набегающими волнами. Для нас воды Изнанки пока не страшны. Мы слишком живые для них, чтобы они могли увлечь нас на дно.

Потребовалось время, чтобы придумать, как исправить то, что сделали мертвые. Девочка вновь должна стать девушкой, иначе вернётся во взрослое тело, оставаясь ребёнком. Страшная кара.

Я достаю из кармана джинсов маленькое серебряное зеркальце, раскрываю его и протягиваю Марго.

— Зеркало! — восторгается она.

— Посмотри на него, что ты видишь? — спрашиваю осторожно, внутренне надеясь на свою догадку.

— Ой! Я здесь взрослая, как прежде, — она с изумлением рассматривает своё отражение. — А как это так получается?

— Ты ведь не хочешь вновь становится взрослой? — отвечаю вопросом на вопрос. — Ведь ребёнком быть так легко…

— Что ты такое говоришь? — девочка отложила в сторону зеркало.

Она смотрит глаза в глаза, насторожено и внимательно. Не как ребёнок.

— Всё то, что случилось… Так сложно, так громко, так сильно. Ты не справилась и теперь не знаешь, что делать. А ребёнком быть проще. Найдутся те, кто решит за тебя. Кто возьмёт ответственность и за твою судьбу, и за судьбу твоего брата. И станет легче. Можно думать и делать что угодно, не боясь последствий. Не ощущать вкус полынной горечи на губах. Быть маленькой и беззащитной.

Марго молчит и смотрит. Неотрывно, слишком пристально. Над морем прошёлся ветер, взъерошив непослушные волосы девочки. Она убрала их с лица и отвела взгляд, уставившись в тёмный горизонт, над которым расцветало северное сияние.

— Я не могу снова стать взрослой, — говорит тихо, едва слышно. — Мне было так больно. Он меня обманул. Он меня предал. Но братик не может предать. Это невозможно.

— Это было невозможно раньше, — я обнимаю её за плечи и притягиваю к себе. — Девочка, но также нельзя! Нельзя сдаваться, ведь тогда Чёрный человек победит. Тогда это будет означать, что он забрал вас обоих.

— Я хочу домой, — просто говорит она, отстраняясь.

Черты лица меняются, платье как вода стекает на песок, обнажая разноцветную майку и порванные джинсы. Теперь передо мной сидит взрослая Марго. По её щекам катятся крупные слёзы, она кривит губы, сдерживаясь.

— Наступит новый день. Всё будет иным. Это жизнь. Кто-то справляется, кто-то сдаётся. Но время идёт, песчинки падают, и мы просыпаемся по утрам, встаём и живём дальше. Тебе будет больно. Очень больно. И эта боль заполнит тебя с головы до пят. Но она пройдёт. Каждый рассвет будет сбрасывать с тебя и утрату, и злость, и обиду. Чувства уйдут, а что придёт взамен — тебе решать. Ты сделаешь выбор, как жить дальше — как пустая оболочка, или же как человек, не побоявшийся найти меня и войти в зеркало, чтобы попасть сюда. Что ты выберешь Марго?

— Я не знаю, — она закусила губу и сжала пальцы добела. — Не знаю.

— У нас будет время выяснить это, — улыбаюсь криво, а затем поднимаю и отряхиваю от песка зеркальце. — Сейчас я должна вытащить тебя отсюда. Всё остальное — потом.

— Как мы это сделаем? Тем же путём, что и в прошлый раз?

— О нет, так уже не получится.

Я вновь протягиваю ей зеркало.

— Марго, тебе же снятся сны?

— Чёрно-белые.

— Без разницы. Сейчас ты должна вспомнить самый яркий сон. Представить его от и до, всё, что ты делала, что чувствовала. Постарайся сделать это настолько реальным, насколько это вообще возможно. Как только поймёшь, что получилось — повтори, глядя на своё отражение.

— Зачем это?

— На Изнанке нет зеркал. Слишком опасно, поэтому Харон уничтожил все, что были. Раньше призраки могли с их помощью попадать в человеческие сны, с помощью зеркал, они путешествовали по Зазеркалью и, поверь на слово, это было чертовски опасно, как для мира живых, так и для мира мёртвых. Однако для тебя сейчас это единственный способ вернуться в своё тело живой и здоровой, — криво улыбнулась.

— А как же ты? — девушка быстро смекнула, что к чему.

— Мне придётся идти на поклон к Харону. Надеюсь, он не прибьёт меня за то, что я пронесла зеркало сюда.

— Ты не можешь перейти вместе со мной потому, что иначе зеркало останется здесь? — сразу догадалась она.