Данную процедуру он повторил ещё несколько десятков раз.

В образовавшиеся отверстия устремились корни, на рост которых Игорь направил все накопленные ресурсы. Толщина защитной подушки была не меньше метра. Корни быстро преодолели это расстояние и вгрызались в настоящий планетарный грунт, который сильно отличался по своему составу и больше напоминал суглинок с минимальным содержанием минеральных веществ, необходимых для роста растений. Но это не остановило парня. Он использовал для роста корней ресурсы из подконтрольных сорняков, которые те в обычных условиях пустили бы на свой бурный рост. Благодаря этому корни быстро прорастали под толщей защитной подушки, которая до этого мешала им пробраться наружу оранжереи. В итоге они добрались до корней инопланетной флоры.

Чтобы не выдавать себя, Игорь старался никоим образом не изменять захваченные растения. Он брал их под контроль и начинал высасывать максимум один процент от их потребления. Ни о какой их подпитке речи не шло, поскольку его целью было отрастить корни как можно дальше от лаборатории, ничем себя не выдав.

Выпустить корни за пределы оранжереи — это ещё не побег. Хоть радость от успеха и наполнила Игоря, но не вскружила ему голову. Действовать следовало с невероятной осторожностью и оглядкой на высокие технологии, которыми пользовались сполоты.

Запасённых ресурсов хватило всего на три дня активного роста корней. За это время никто не заметил прорыва за периметр оранжереи. Отсюда Игорь сделал вывод о том, что в полу никто не установил датчиков его целостности. В целом было понятно, отчего подобных мер безопасности не предусмотрели. Мало того, что там метровая монолитная плита, так и сам материал настолько прочный, что из него можно делать корпуса звездолётов. Кто знает? Может, они из того же материала броню космических аппаратов и делают. Без трансфигурации никакие растения через такую подушку не прорвутся. Окна наверняка ещё более прочные, ведь их толщина меньше.

Дальше пришлось переходить на режим экономного расходования ресурсов. Он так и потреблял один процент от всех растений, к которым удалось подключиться отросткам его корешков. Но это капля в море. А того, что давали сорняки из оранжереи, оказалось слишком мало.

В итоге Игорь перешёл к тактике долгой и незаметной экспансии. Корешки медленно, но верно прорастали, всё дальше удаляясь от оранжереи.

Через две недели он удивился, когда к нему не заявился ни один менталист. И через месяц. И даже через три месяца. А ведь он собирался проникать в разумы этих вторженцев и получать полезные сведения о мире: знание языка, обстановки, строение общество. С каждого понемногу, но хоть так.

На четвёртый месяц седовласый сполот со своей персиковой помощницей принесли в оранжерею новое оборудование.

Глава 13

Неизвестное оборудование первым делом вызвало у Игоря страх и породило множество вопросов. Вдруг сполоты узнали о дырах в полу и о его возможностях? Не из-за этого ли они принесли новые приборы? Не смогли проникнуть в его разум, после чего решили добыть сведения иными путями?

Он решил хоть что-нибудь предпринять до того, как будет раскрыт. Единственным его козырем является магия. И хотя за последние четыре месяца, пока он был лишён общества менталистов, ему удалось продвинуться в магических практиках лишь до уровня третьекурсника Хогвартса, но и это уже кое-что.

На втором курсе студенты изучают чары увеличения предмета или любого живого существа — Энгоргио. Чем более сосредоточен волшебник, тем до большего размера может быть увеличен предмет. Зачастую эти чары используют в быту для одежды, из которой уже вырос, или для увеличения приготовленной еды.

До этого он не задумывался об использовании этих чар на себе, но сейчас настал критический момент. Игорь собрал все магические силы и активировал недавно изученное заклинание. Он наложил Энгоргио на свои корни, которые находились за пределами оранжереи. Те начали увеличиваться с невообразимой скоростью. И если бы парень не задал им направление роста в длину, то они бы увеличились пропорционально в десять раз. Вместо этого они за считанные секунды, прорывая слои грунта, вытянулись вдаль более чем в сто раз. А поскольку он к этому моменту раскинул свои корни на десяток километров, то с невероятной быстротой они проросли ещё примерно на сто километров в разные стороны от места заключения.

После моментального расхода всей маны он оказался опустошён и слаб. Мысли с трудом ворочались. И всё же он сжал силу воли в кулак и отдал приказ корням на исследование той территории, на которой они оказались, естественно, без подъёма на поверхность. Но тут же пожалел об этом.

Корней стало намного больше, следовательно, пропорционально выросло потребление ими энергии и питательных веществ. При этом новые растения по пути своего стремительного увеличения они не захватывали. То есть, и дополнительного притока энергии и минералов не обеспечили. Выполнение его приказа потребовало соответствующих затрат. И лишь на то, чтобы шевельнуться, корешкам понадобилось столько всего, что Игорь на мгновение потерял сознание. Когда же он очнулся, то обнаружил, что вся растительность в оранжерее превратилась в труху. Кроме него в виде зелёного и здорового дуба там не осталось ничего растительного.

Паника охватила его. Сполоты засуетились. В оранжерее их появилась целая дюжина. Оборудование они стали монтировать ещё более активно. А также все они тыкали в него уже знакомыми приборами, похожими на тот, которым персиковая кошкодевочка тычет в него с постоянной периодичностью.

Он проверил подконтрольные растения снаружи. К счастью, их не затронула участь сорняков из оранжереи. Но на это ему уже было плевать. Он считал, что выдал себя, отчего жутко паниковал и не знал, что предпринять. Сильно мешала заторможенность, будто он по брови обколот седативными препаратами. Проще говоря, из-за острой нехватки сил он жёстко тупил. Мысли текли настолько вяло, что казалось, словно время снаружи ускорилось или же оно замедлилось для него.

Чтобы справиться с заторможенностью, он отдал корням команду на прекращение активности. Из тех растений снаружи, на которых он паразитировал, понемногу потянул силу. Самую капельку от каждой травинки, кустика и дерева — не больше, чем местная флора способна выдержать без вреда для себя. Но поскольку той растительности куда больше, чем было сорняков, пусть могучих, но ограниченных пространством оранжереи, то и эффект оказался столь же бодрящим, как и от прошлой подпитки. В итоге он начал снова нормально соображать, а мана стала потихоньку восполняться.

Тем временем суета сполотов продолжалась.