взглядом. — А, схема… Схема настоящая. Этот архивариус сам её отдал отцу и его другу. Причем так что-то связано с фамилией. Отец не стал объяснять подробности, я потом выпытаю. Но оказалось, что его друг, наш сосед, это вроде как родственник тому, кто эту схему нарисовал в семнадцатом году.

— Кто?

— Где?

— Кому родственник друг?

— Леш, ты меня запутал. Какой родственник? — Лена сдвинула брови, пытаясь понять, что я от нее хочу.

— Ты только что сказала, что ваш сосед — родственник тому, кто нарисовал эту схему во время революции.

— Ну да, сказала. Что непонятного-то? Дядя Степа Лесовой, друг папы. Они просто одержимы историей города. да и вообще историей.

— И при чем тут Лесовой?

— Леш, ну тебя точно по голове хорошо приложили, раз ты соображать престал, — вздохнула Лена, скептически оглядев меня. — Ты как себя чувствуешь? Голова не кружится? Слушай, медсестра велела тебе лежать, а я отдохнуть тебе не даю! — Лена засуетилась, запереживала. — Ты давай-ка, ложись в кровать! А я пойду. Завтра приду и поговорим! А то совсем бледненький! Держи, я вот тут тебе вкусненького принесла. Бабушка пирожков вчера напекла с мясом и пирог с абрикосами, а я пошла, отдыхай.

С этими словами девушка поднялась и на полном серьезе собралась уходить.

— Стоять, — я едва сдержался, чтобы не рявкнуть.

Ох, уж мне эти девочки-девушки-женщины! Вечно важно упускают, оставляют в стороне, норовя вперед выпихнуть заботу, будь она неладна! Рванулся к Лене, которая в этот момент вставала, девчонка, не ожидая от меня нападения, дернула головой и мы стукнулись лбами.

— Ох, еп… Черт… — перед глазами замельтешили черные мухи, в ушах раздался звон, в затылке что-то брякнуло, голова заныла.

— Ой… — пискнула Лена, на глазах моментально выступили слезы, девушка плюхнулась обратно на койку, потирая об рукой. — Ты чего? — чуть не плача, вскрикнула она.

— Прости, не хотел, — проскрипел я сквозь стиснутые зубы.

В голове реально шумело, да и метелики скакали, как оглашенные, не желая угомониться.

— Леш, ты как? — Леночка забыла про шишку на лбу и кинулась ко мне. — Ты ложись, врача позвать? Я сейчас!

Девчонка попыталась метнуться к медсестрам, но я успел схватить её за руку и повалить на себя.

Снова раздалось «ой», на этот раз смущенное. Я уложил девушку к себе на грудь, перевел дух и потребовал ответа:

— Давай сначала, я ни черта не понял.

— Пусти, — Лена нехотя повела плечами. — Вдруг зайдет кто-нибудь, стыда не оберемся.

— Пущу, если все объяснишь.

— Ой, да что тут непонятного! — девушка выскользнула из моих объятий, одернула юбку и отошла к окну. — А ты лежи.

— Лежу и слушаю очень внимательно.

— Ну, так вот. Внизу на карте, помнишь, в уголке? Так вот там написано Лесовой Алексей Степанович.

— Помню. И что это значит?

— Да я откуда знаю? Так зовут сына дяди Степана. Но он еще ребенок, совсем малыш.

— Это я знаю, может, прадед какой? Родственник?

— Папа не знает, они не смогли выяснить. Но отец говорит, что вполне может быть, они неправильно разглядели надпись. Там же все запачкано.

— А сосед что думает?

— А Степан Иванович почему-то уверен, что фамилия там его. Но папа не хочет объяснять, почему дядь Степа так думает. Какая-то страшная таинственная тайна! Ну, прям чистый ребенок! — девушка возмущенно фыркнула, а я устало прикрыл глаза: информации ноль и снова ничего не понятно.

— Слушай, а что за Красный журнал?

— Какой журнал?

— Отец ничего не говорил?

— Нет что за журнал такой? Не встречала такого названия, — Лена вопросительно уставилась на меня.

— Вот и я не встречал. А отец твой и… сосед… его разыскивают зачем-то, — я вздохнул.

— Откуда знаешь?

— Слышал случайно. Друга знакомил с твоим батей, а он… с женщиной какой-то разговаривал, вот и подслушал невольно. Теперь думаю, может это как-то связано? Может во время революции такой журнал выпускали? Твой отец сказал, будет в Москве, у знакомых в архивах поинтересуется и попробует что-то найти. Вот только что? — я не заметил, как спросил вслух.

Черт, Леха, что-то ты совсем мозгами поплыл. Не успел с девчонкой познакомиться, пару раз поцеловать и уже мыслями делишься. Ты еще расскажи кто ты и откуда.

— Да мало ли что за женщина! — пожала плечами Лена. Пап многим помогает.

— Это не простая женщина. Это как раз таки жена вашего соседа. Во всяком случае, так я понял из разговора с твоим отцом.

— Может, правда, какой-то родственник? Но на прадеда не тянет. По имени отчеству не подходит. На карте полный тезка сына дяди Степана. А он по отчеству Иванович. Какой же тогда дедушка? Может, просто случайное совпадение?

Да нет, дорогая моя Леночка, не верю я в такие совпадения. И в случайности не верю. Случайность — это что карта старых подземелий оказалась в моих руках. Случайность — встреча с тобой, с учетом того, чья ты дочка. С другой стороны, если прикинуть всю ситуацию в целом, может все это не такие уж и случайные стечения обстоятельств? А кем-то хорошо спланированный спектакль? Только кем? Уж не теми ли, кто меня вернул в прошлое? Смешно. И непонятно.

Я глубоко задумался и совершенно забыл про Лену. Думай, Леха, думай. Но пустота в голове отзывалась начинающей головной болью. Организм начал чудить, как маленький, одновременно требуя пить в туалет, поесть и поспать. Я со вздохом поднялся.

— Ты куда? — всполошилась Лена. — Тебе лежать велено.

— Лен, ну, в самом деле, я что, маленький? Или беспомощный? Мне… надо…

— Я тебе провожу! Обопрись на меня! — категорично заявила будущая врач.

Я снова вздохнул. На этот раз демонстративно-показательно, но это не подействовало. Пришлось позволить девушке взять себя под руку и повести в туалет. Как говорится, если женщина что-то просит, надо ей это обязательно дать. Иначе она возьмет это сама.

В дверях мы едва не столкнулись с медсестрой — той самой молоденькой девчонкой, которую старшая смены постоянно шпыняла.

— Больной, вы куда это собрались? — подозрительно окинув нашу парочку взглядом, уточнила она.

— Да вот…до ветру, — улыбнулся я чуть смущенно.

— Скоро завтрак. И обход, — строго уточнила медичка.

Затем вдруг быстренько оглянулась по сторонам, и, н заметив никого любопытного в коридоре, шепнула:

— Там ваш дедушка в себя пришел. Откачали. Вас звал. Говорит, правда, очень плохо. Но точно вас.

— Меня?

— Ты же Лесаков?

— Я же он, да, — озадаченно подтвердил я.

— Значит, тебя. Могу вечером после отбоя провести к нему в палату. Надо? — вопросительный короткий взгляд на меня и на Лену.

— Надо, — подтвердил я.

— Тогда марш в туалет и быстро в постель. Вам