происходит? Давай начистоту. Ты будешь говорить мне, что не так. Словами, через рот, ясно? И мы будем все решать. Не играй в молчанку, не делай из меня пацана, который будет вокруг любимой девушки прыгать, и пытаться угадать, что у нее в голове.

Он раздражен. Немного взволнован. И его слова… так, стоп, что он сказал?

— Любимой? – хрипло переспросила я.

— Да, Алина, – мужчина прикоснулся к моей щеке, провел ласкающе, до боли нежно, — ты – моя любимая. Странно, что ты этого еще не поняла.

— Я думала… думала…

— Могу догадаться, что думала ты о чем-то не слишком умном. Трахаться можно с любой, ты для меня не манекен. Я тебя люблю.

Он произнес это просто, как нечто само собой разумеющееся.

А я… я еле сдержала рвущиеся с языка слова, что я тоже. Тоже люблю! Неправильной, одержимой, больной любовью – отражением его любви.

— Ты тоже полюбишь, – жестко произнес Демьян, встал из-за стола, нагнулся и поцеловал меня. — Я тебя заставлю.

Не заставишь… ты не заставишь меня, я разлюблю.

Морок пройдет, мне всего лишь нужно не только умом, а сердцем осознать то, что ты натворил. Убил. Марка, других, папу. Разрушил все. Мою жизнь разрушил, присвоил, меня поработил.

И лгал все время. Какая может быть любовь?!

И почему мне так хочется пойти следом, прижаться к мужской спине, руками под футболку скользнуть, и обнять? Крепко-крепко. В спину поцеловать, и стоять, греясь его силой.

Я справлюсь с собой, я должна!

Но я не справилась с собой. Пошла следом, как магнитом притянутая. Вышла из столовой в коридор, я точно знаю, что Демьян в соседней комнате.

Я чувствую его.

Звонок в дверь протрезвил меня.

Демьян вышел, открыл, снаружи его человек, а позади него Лара. И Ян.

— К вам. Пустить? – буркнул охранник.

— Ну впусти, – усмехнулся Демьян. — Семья пожаловала.

— Вчера вы невежливо поступили, – медово пропела Лариса. — Но я не в обиде. Почти. И мы на минуту, вообще я за сестрой.

— Тогда ты меньше чем на минуту, Лариса, – едко заметил Демьян. — Алина останется дома.

— Почему? У вас планы? Я хотела прогуляться с сестрой, у меня есть охрана. Алиночку я в обиду не дам, сдам с рук на руки в целости и сохранности.

— Нет, – отрезал он.

В меня возмущением ударило.

— Я в плену? Наказана за что-то? – тихо спросила я.

— Алина, хватит, – поморщился Демьян.

— Да, Демьян, хватит. Я не могу вечно сидеть дома, как собака, только привязи не хватает. Шагу сделать не могу. Это сестра моя, – указала я на Ларису.

Голос дрожит от обиды, но я не кричу.

Почему-то не хочется ссориться при Ларе.

— Не отпустит, – разочарованно вздохнула Лариса. — Да, Алина, влипла ты. Папа тоже не особо тебя отпускал. Вот и Демьян такой-же… хмм, Демьян, ты прям вылитый отец. Где-то я слышала, что дочери влюбляются в мужчин, похожих на их отцов. Типа какой-то комплекс. Электры там, или Афродиты, или еще кого, фиг знает. Прикольно, ты реально вылитый папа с его замашками.

Слова простые, но Демьян побледнел. Скулы обозначились резче, выступили, делая его лицо еще более жестким и жестоким. Что его так оскорбило и покоробило?

— Можете идти. Обе. Вечером вернись домой, – бросил Демьян мне.

— Правда? – ахнула от удивления, ведь я не ожидала.

Никак не ожидала, что отпустит. Это сродни чуду – я могу уйти с сестрой.

— Правда. Ян, головой за нее отвечаешь. Если хоть волос упадет, будешь умирать медленно и долго. Ты знаешь, на что я способен, – он не мигая посмотрел на парня сестры. — За вами поедет машина сопровождения. Просто охрана. Вечером чтобы была дома.

Я быстро оделась, и выскочила из квартиры, пока Демьян не передумал.

— Ну у вас и страсти, – хихикнула Лара, когда мы оказались в машине. — Куда едем?

— В отцовский салон.

— Зачем?

— Ностальгия, – горько усмехнулась я.

Там деньги.

И там должно быть оружие. Я знаю, папа хранил его не только в сейфе, но и под баром есть рычажок, за который потянешь, и открывается небольшой тайник.

С двумя стволами, магазинами и патронами.

— Слушай, ну Демьян конечно секси. Серьезно. Мужик – пальчики оближешь. Не смазливенький, но вау, – Лара показательно облизнулась. — Но как ты вообще с ним живешь? Он же зверюга. Ты реально скоро на поводке окажешься. Вот у меня Ян более сговорчивый, – нежно проворковала сестра, и взглянула на Яна, сидящего за рулем так мягко и полными любви глазами. — Волнуется, конечно, но доверяет. Любит. И я тоже. А у вас все странно.

Лара уставилась на меня, ожидая ответа.

А мне нечего ответить. Странно у нас все, горько. Пропитано обманом. Раньше я бы сказала, что это не любовь. Ведь любовь… как там, благородна, всепрощающа, и светла, как ангельские крылья.

Сейчас поняла, что любовь разной бывает.

А иногда лучше, чтобы этой любви и вовсе не было. Чтобы она умерла.

Я достану деньги, возьму оружие.

И сделаю то, что планировала.

Избавлюсь от своей любви, и уеду. С сестрой, или одна.

Ян остановил машину у салона, позади нас остановился черный внедорожник охраны, и следом еще один. Люди Демьяна и люди сестры.

— Лучше бы в бар завалились, – Лара вышла из машины, и спросила: — Так зачем тебе сюда, а?

— Увидишь, – ответила, и пошла ко входу.

Глава 17

Вдвоем с Ларой вдвинулись в салон.

После того, как папа исчез и здесь была перестрелка – вход опечатали, но вот прошло время, и можно уже открываться, и гости могут приходить, и чтобы привычными запахами аромамасел и стонами наполнились комнаты.

Щелкнула выключателем, и мигнули лампы – красные, а в коридоре синие. Оглянулась на Лару.

— Ты ведь занялась бизнесом, а почему этот салон не открыла?

— Не знаю, – сестра поморщилась и шагнула в холл. — Это же папин штаб. А мне нужен свой. В другом конце города.

— Подальше отсюда, – закончила за нее и одёрнула тяжелую пыльную штору. Ступила в коридор. — Почему?

— Чего ты заладила, Алина-почемучка, – разозлилась Лара, за моей спиной цокнула. — Не захотела. Никогда этот салон работать не будет. Папа