Шрифт:
Закладка:
— Привет, — он бросил ключи от машины на стол. Прокатившись, они остановились в нескольких сантиметрах от края. Дима прошёл дальше.
Он был зол. Захотелось отступить, хотя ничего такого я не сделала. Только всё равно чувствовала себя пойманной на месте преступления.
— Я купила эклеры, — довольно холодно и совсем невпопад.
— Очень хорошо, — даже не посмотрев на коробку. – Только скажи мне, какого лешего ты опять начала страдать ерундой, Ника? У меня достаточно проблем. И эти проблемы действительно нужно решать. Так какого дьявола я должен носиться за тобой по городу?! – с последними словами он подошёл почти вплотную. Глаза потемнели, голос стал жёстким. – Или вчера ты слышала недостаточно?
— Я ничего не слышала и понятия не имею, какие у тебя проблемы, — попыталась обойти его. Он схватил меня за руку. Вернул на место.
Я вскинула голову, посмотрела на него с вызовом. Вначале его бывшая, потом друг, снова бывшая!
— Что с тобой происходит? – прозвучало это почти примирительно. Почти. Хватка тоже ослабла, и я выдернула руку.
— Ничего, — отрезала я. – Мне просто надоело. Надоели эти тайны, что все сравнивают меня с твоей бывшей надоело! Надоело, что ты говоришь одно, делаешь другое, а потом ведёшь себя, как ни в чём не бывало!
— Успокойся! – рявкнул он.
Я нервно выдохнула. Теперь и сама поняла, что последние слова чуть ли не прокричала. Уголки глаз пощипывало от слёз, причину которых я не понимала сама. Дурацкие гормоны.
— Хорошо, — заключил Дима после минутной тишины. – А теперь объясни, что случилось.
Я прикрыла глаза и мотнула головой. Выдохнула. Услышала, как что-то тихо упало у ног.Карточка с номером. Только подняла, Дима забрал её у меня из рук. Посмотрел, перевернул и нахмурился.
— Твоя бывшая жена приходила, — сказала я нехотя.
— Кристина?
— А у тебя есть другие бывшие жёны? – с сарказмом, которого он явно не оценил.
Ещё раз посмотрел на карточку. На скулах его появились желваки, глаза стали совсем чёрными.
— Она спрашивала про меня?
— Не спрашивала. Вернее, не про тебя, а знаю ли я, кто ты.
— Ты знаешь, Ника, — уверенность в каждом слове, в каждой букве. Прикосновение к моему лицу и уже вопрос: — Ты ведь знаешь, Ника?
Это было всё равно, что гипноз. Завороженная, я кивнула. Он держал меня, не отводил глаз.
— Кто?
— Ты… — пальцы его опустились к шее, вернулись к скуле. Обхватив затылок, он повторил:
— Кто?
— Ты – мой муж, — одними губами. – А прошлое… Оно там, под плитой. Каким бы оно ни было.
— Так и есть, — сжал волосы. – Правильно, девочка, — губы на губах, вторая ладонь на талии. И поцелуй, не оставляющий сомнений. Так и есть. Она – прошлое. И всё, что она сказала – прошлое. Её прошлое.
Дмитрий
Бросив взгляд на часы, я опустил стекло. На приборной панели передо мной рядом с пачкой сигарет лежала уже подсохшая помадная конфета. В жизни всегда есть выбор.
Без трёх минут одиннадцать.
Отдав предпочтение конфете, я вышел из машины. Как раз вовремя.
— Ты всегда отличалась пунктуальностью.
Взгляд сам собой скользнул к животу Кристины, поднялся к лицу.Да, чёрт подери, она действительно раскрылась, словно бутон розы. Не признать это было бы глупостью.
— Ты тоже, — подойдя, ответила Крис. Осмотрелась.
Это вызвало у меня невесёлую усмешку. Встречу я назначил в малолюдном переулке. Специально, чтобы не отвлекаться. Да и, что уж, хотелось поговорить без лишнего шума, глаз и ушей.
— Какого дьявола тебе потребовалось от Вероники? – поинтересовался вкрадчиво.
Когда-то я сделал ошибку, считая свою бывшую простой наивной девчонкой. Впившись взглядом в её лицо, сейчас я пытался понять ход её мыслей. В то, что она пришла на каток только затем, чтобы поговорить с Никой обо мне, верилось с трудом.
Пару часов назад я набрал выведенный ею на карточке номер. Услышав меня, она не удивилась. Не удивилась она, и когда я назначил ей встречу, пригрозив, что, если не явится, найду её сам. Пришлось сказать Веронике, что у меня важная встреча. Ложью это не было.
Глядя на женщину, из-за которой совсем недавно чуть не пустил под откос жизнь, я испытывал некоторое удовлетворение. Не зря именно её я выбрал. Пусть это и было ошибкой. Всё равно не зря. Красивая, умная. Что не моя – другой разговор.
Кристина смотрела на меня, расправив плечи. Я хмыкнул и всё-таки закурил. К хренам собачьим конфеты.
— Я не переношу дым, — поморщилась она.
— А я не переношу, когда со мной играют в игры.
И опять между нами повисло молчание. Её пальцы сжались на ремешке сумки. Искать в себе хоть тлеющий уголёк бывших чувств я не пытался – их не было. Прошедший год окончательно отрезвил, встреча с Вероникой стала свежим мазком краски.
— Она напомнила мне меня в прошлом. Не хотелось бы, чтобы она пережила то же, что пережила я.
— Она не ты.
— Не я, — согласилась Крис и отошла дальше, к капоту.
Я проследил за ней взглядом. Поставив сумку, она сделала глубокий вдох. Я прищурился, глядя на бывшую жену сквозь выпущенный дым. Затянулся и бросил недокуренную сигарету под ноги.
— Я рада, что ты жив, — сказала Кристина неожиданно. – Спрашиваешь, зачем я приходила к Веронике? Правда хотела предупредить. Мы же с тобой знаем, что ты такое.
Я криво усмехнулся. Она стала дерзкой. Наверное, такой и была, когда мы познакомились. Уже и не помню. Ведь въелась же она мне под кожу. Теперь, глядя на неё, я понимал – она совсем не та женщина, которая должна быть со мной. Со мной должна быть другая: белокурая голубоглазая девчонка с взбалмошным характером и бархатной кожей. Девчонка, от прикосновений которой меня клинит, как пацана, от мыслей о которой не отделаться. Глядя на которую я землю готов грызть, лишь бы всё сложилось.
— У меня мало времени, Дим. Давай не будем ходить вокруг да около.
— Агатов держит на коротком поводке?
— Никто меня ни на чём не держит, — сказала слегка раздражённо. – Но, согласись, объяснить, зачем мне потребовалось куда-то ехать на ночь глядя проблематично.
Пауз в разговоре было больше, чем слов. Такими были все семь лет, что мы прожили вместе: пустота, заполнить которую у нас так и не вышло.
— Если ты ещё раз появишься около Вероники, добром это для тебя не кончится, Крис, — совершенно серьёзно предупредил я.
Она вскинула голову.
— Я знала, что ты позвонишь. — Взгляд прямой, но без вызова.
