Шрифт:
Закладка:
Измерил длину бинтов — нет и двух метров. Видать покромсанный вариант стандартной пяти метровой упаковки. Ну что сказать, хреново, если так. Надо минимум в два раза больше, но… попробуй вот так сходи в аптеку и купи упаковочку — так не найдёшь же ни фига.
Саня отбросил бинты — короче, лучше так, чем никак. Пусть будут.
Следом батя притаранил шорты и майку, шедшие четвёртым пунктом в списке. Долго пытался оттереть с шорт какое-то пятно — чи кровь, чи соус. Послюнявил, что толка не прибавило — пятно отказывалось выводиться. Потом махнул и положил перед Пельменем так.
— Смотри! На соревнования в таком конечно не поездишь, но в зале погонять — самое то, — рассудил Игорь Борисыч.
Помимо пятна на половину шорт, надпись «СССР» на майке почти вытерлась.
— Это тоже с Цзю плеча? — хмыкнул Саня.
Майка и шорты подошли бы в лучшем случае некрупному легковесу. Все такое маленькое, едва не пупсячье, если мерить с колокольни 130 килограмм.
— Не, — покачал батя головой. — Хрен знает с какого плеча, а че тебе не нравится? У тебя кент в какой категории выступает? Ты ж не сказал. Вот я и взял… самую ходовую.
— Ладно, добро бать, а побольше есть размерчик?
— Ну это уже за отдельную плату.
Саня отмахнулся — пока острой надобности в шортах и майке нет.
— Ладно так ладно, идём дальше?
— Давай.
Батя взял листик и прочитал следующий пункт.
— Боксёрский шлем.
Физрук сделал внушительную паузу.
— Не достал? — расстроенно спросил Пельмень.
— Я то… плохо ты сын своего отца знаешь, — усмехнулся Игорь Борисыч.
Из заметно опустевшей сумке появился боксёрский шлем. Вот эта штуковина была, пожалуй, самым любопытным лотом из представленных.
— Тадам! — продемонстрировал шлем батя. — Достал, Санек, хотя опять же, голову поломал, подговаривать пришлось, но раз сын для своего кента просит…
Игорь Борисыч бросил шлем Пельменю, дабы тот осмотрел его. Саня поймал — шлем отличный, кожаный. На поверхности присутствуют потертости, загрязнения, следы использования. Пельмень не удержался, поднялся, подошёл к зеркалу и напер шлем на себя. Застегнулся с трудом, но застегнулся. Критично посмотрел на себя в зеркало — щеки вываливаются, перевязки утонули в подбородке…
Но сидит ведь. А чего ещё надо?
Отличная штуковина, если хочешь оставить в целостности собственные мозги.
— Ну че? — спросил батя. — Скажи вещь, сын? Передай своему дружку пирожку, что я этот шлем как от души отрываю. Ко мне за ним очередь, как в мавзолей выстраилась.
— Берём, бать. Вещь, подтверждаю.
— Пусть носит на здоровье. Дай бог чтобы без травм. Так… — бывший физрук вернулся к списочку на диване. Взял бумажку. — Последняя позиция у нас кажись, Сань.
Вслед за этими словами из баула появились боксерски — удобные спортивные кеды отлично подходящие для занятий единоборствами. Благодаря им достигалась хорошая фиксация голени и икры, что помогало избежать растяжений и переломов как во время тренировки, так и во время спарринга.
— Опля!
Игорь Борисыч ударил боксерки друг о друга и поставил на пол.
— Ты это, Сань, не смотри, что они разных цветов, модель одна, пошив один, размер тоже — че ещё надо?
Боксерки действительно были разных цветов — одни красно-синие поновее, а другие красно-белые. А заодно разной степени изношенности.
Боксерки Пельмень хотел если и не больше всего, то сильно. Потому что с большим количеством лишнего веса подчас непросто обойтись без подворачиваний ног.
Боксерки, которые притаранил батя, были выполнены из качественной натуральной кожи с замшей. Подошва — микропористая резина.
Стоит знак качества СССР.
Пельмень маленьким мальчиком в смысле комплекции не являлся и потому у нового тела был самый ходовой размер ноги — 43-й. Боксерки оказались 44 го и достаточно свободно наделись на ногу несмотря на толстую щиколотку.
Саня несмотря на пальцы сосиски, которым сложновато давались действия из мелкой моторики, с лёгкостью зашнуровала боксерки. Да, сидят плотничком, зато нога защищена.
Батя с прищуром наблюдал за манипуляциями сынка. Потом поднялся, сложил свой опустевший баул втрое.
— Ну все, вот и пробежались по твоему списочку.
— А рашгард не достал? — Пельмень знал, что никакого рашгарда ему не видать как своих ушей, но спросил для порядка.
— Прости, не искал, рашгард твой за отдельную плату. Это ж для весогонки?
— Что то типа того.
— Ну для весогонки у меня, сын свой рецепт. К нам когда сборная вольников заезжала — ребята делились секретами, а мы на ус наматывали. Рассказать?
Саня пожал плечами.
— Короче обматываешься целлофаном, надеваешь шубу…
— Понятно, бать, — перебил Пельмень. — И чего, много так вес гоняло?
Батя видать смекнул, что забрехался и давай дальше пуху накидывать и жути нагонять.
— А ты думаешь, как наш знаменосец Карелин олимпийское золото брал? — нахохлился батя. — Утро, в Карелине 133 килограмма веса, а лимит до 130 килограмм. Ну так вот, наш знаменосец давай в целлофан заворачиваться, шубу надевать. Воду с лимончиком пьёт, потеет…
— Ты ему что ли в Сеул шубу привёз? — улыбнулся Пельмень.
— Ну не я, но…
— Забей бать, в общем, — перебил Саня, отмахнувшись. — Обойдёмся пока без рашгарда.
Понятно, что про чудесную весогонку Карелина в шубе и целлофане Саня не поверил. Да и золото Сан Саныч по греко-римской борьбе взял.
— Забью, ты Саня мальчик взрослый и понимаешь, что я больше нужного приволок для твоего кента, а пока… — батя похватал разложенные по комнате вещи и засунул все обратно в баул. Сумку застегнул, свершу сел. — Водка импортная где? Как договаривались. Ваш черёд господа.
— Ща бать. Все будет, как договаривались, — сказал Пельмень.
Обошёл свою кровать, где за батареей была припрятана та самая бутылка саке, из залежей бати Сёмы.
Бутылку с иероглифом Саня вытащил, бате дал.
— Поскольку ты с душей к делу подошёл, бать, мой кент попросил передать тебе вот это вместо столички. Хрен ты такое по всему Союзу достанешь.
— У ты бля… — Игорь Борисыч покачал головой изумлённо, рассматривая красиво оформленную бутылку саке. — Водка говоришь?
— Водка, — подтвердил Пельмень.
— Желтая?
— Такую в Японии хлещут, бать. Говорят без похмелки идёт.
— А че открытая? — бывший физрук заметил, что бутылка вскрытая.
Саня действительно вскрыл саке вчера и решил немножечко разбавить японскую водку русским самогоном. Понятно, что батя винцо пить не будет, а вчистую в саке нет и двадцати градусов. Для бати это как водички выпить.
— Отличная штука. Сколько градусов? — батя снял пробку занюхнул, довольно вытянул рожу. — Не говори, сам чувствую — пятьдесят. Не меньше.
— Че то типа того, — подтвердил Пельмень.
— Крепкая зараза, — Игорь Борисыч поднялся, подошёл к
