Шрифт:
Закладка:
– А вам жалко, что меня? Наверное, вы тоже влюблены в нее, так?
– Это неважно. Она молчит, пытается быть гордой, но любит она вас, Глеб Андреевич. Я желаю Каролине счастья, берегите жену, она этого достойна. Будьте рядом и докажите свою любовь не на словах.
Он уходит, оставляя меня наедине с мечущимися, как пчелиный рой мыслями. Как жестоко я ее обижал… Ранил каждый день – искусно, методично, целенаправленно… И сейчас я хочу с тем же маниакальным стремлением исцелять ее раны… Почти вбегаю в палату и сажусь рядом. Глажу ее лицо, перебираю пальцами волосы, сжимаю тонкие пальчики…
– Вяземский, я вроде не умерла, – улыбается она.
– Теперь все будет по-другому, если позволишь.
Глава 35
Каролина.
Знал бы Вяземский, сколько мне приходится прилагать усилий, чтобы казаться неприступной… Я не ждала его слов любви… Хотя нет, вру… Я мечтала, что он когда-нибудь встанет на одно колено и признается в любви, а я его равнодушно отвергну и уеду в Америку, например. Даже не знаю, верить Глебу или принять его слова за помешательство? Сердцу хочется верить и надеяться на счастье. Но стоит мне допустить мысль о любви, перед глазами против воли всплывает лицо Андрея Максимовича… А следом за ним мелькает Нина Ильинична и Аня Фомина… Но кульминацией моих страшных видений является лицо неведомого призрака. Того, кто затаился до времени и наблюдает за мной… Как тут расслабишься?
– Каролина, ты мне нужна. Я никогда больше тебя не обижу, – шепчет Глеб, нежно поглаживая мою щеку. – Я оплатил операцию, Базаров завтра же закажет клапан из Европы. Будешь у меня как новенькая.
Я прекрасно знаю, сколько Вяземский вывалил денег. Но я молчу и улыбаюсь своему мужчине. Позволяю ему стать для меня рыцарем, а себе, наконец, быть принцессой.
– Спасибо тебе.
– Кара, я хоть немного тебе нужен? – не унимается он.
– Глеб, дай мне время подумать. Поверить твоим поступкам, привыкнуть… Я не сбегу никуда, обещаю…
– Я пока к тебе не притронусь, Каролина. У меня была мысль съехать, но в последний момент я от нее отказался. Тебе может стать плохо, и вообще…
– Пожалуй, я не буду отпускать няню Юлю до твоего возвращения с работы.
– Может, тебе будет спокойнее без меня? Как ты скажешь, так я и сделаю.
– Наверное, нет. И Милана будет о тебе спрашивать. Единственное, чего я хочу – покоя. Не желаю выяснять отношения, спорить, обвинять и…
– Этого не будет, обещаю, – пылко произносит он. – Мне тебя не в чем обвинять, как оказалось. Это я кругом виноват. Так что… Наверное, мне стоит взять отпуск? Хотя нет – я не смогу ходить рядом с тобой и делать вид, что я монах. Ох, Кара… У меня сейчас душа разорвется и сердце… Меня распирают чувства. Я хочу позволить себе быть счастливым. С тобой…
– Я могу быть уверена, что ты снова не поверишь в какую-то чушь? Если завтра тебе принесут фотографии, ты не будешь…
– Нет, я верю тебе. С родителями предстоит серьёзный разговор. Информацию, что ты рассказала о папе, я проверю с помощью Свирепого. Не хочу рубить сплеча и обвинять отца бездоказательно.
– Наверное, ты прав. Это я слишком порывистая.
– Будь здоровой, Кара. С остальным разберемся.
Базаров отпускает нас домой. Объявляет дату операции и расписывает лечение на время моего пребывания дома. Брыкалов привозит Миланочку от родителей Глеба. К моему удивлению, дочурка уже зовет их дедушкой и бабушкой и с интересом рассказывает о прочитанных книгах и лакомствах, которыми ее угощала «баба Нина».
– Поедешь еще к бабуле? – счастливо проносит Глеб, когда мы входим в дом.
– Да! Оно хорошие, пап. А давай и мы их пригласим к нам?
– Как наша мама скажет. Кара, ты как, не против? – поднимает он на меня взгляд.
– Я боюсь, Глеб. Что будет, когда Нина Ильинична узнает, кто я? А Андрей Максимович, он… Я уверена, что авария была неслучайной. Экспертиза доказала, что тормозная система была испорчена. Кто это сделал, Глеб? О признаниях твоего папы слышала только я. И он узнал об этом. Потом и твоя мама решила подыграть и придумала историю с моей изменой. Они целенаправленно хотели от меня избавиться, такие вот дела… Какова будет их реакция, когда они узнают, что Лера Веснина жива?
Глеб мрачнеет от моих слов… Таких откровений от меня он еще не слышал. Он растирает лоб и шумно вздыхает, прохаживаясь по комнате. Опирается о подоконник и замолкает, словно обдумывая, что со всем этим делать?
– Я проверю твои обвинения, Кара. Свирепый уже приступил к делу. Если надо – я добьюсь эксгумации трупа моего дяди или отца… Теперь уже неизвестно, умер ли он сам или к этому приложил руку отец? Все будет хорошо, Каролина. Никто из моих близких не посмеет тебя тронуть, я обещаю.
– Глеб, я понимаю твою маму. Наверное, ею двигало желание сохранить семью? Она боялась потерять мужа и пригреть на груди змею, то есть меня. В борьбе за собственную безопасность все средства хороши, а она…
– Не все, Кара. Мама должна была все проверить, а не безоговорочно подчиняться отцу. Я почти уверен, что она все это время жила в страхе и сомнениях. Это та еще мука…
– Согласна. И она уверена, что Лера мертва. Может, ее гложет чувство вины за содеянное?
– Давай пока повременим с гостями, ты права, сейчас не время раскрывать карты, – Глеб отрывается от подоконника и подходит ближе. Мягко сжимает мои плечи и ищет взгляда.
– Тебе не о чем беспокоиться, Каролина. Я никому не позволю вас обидеть. Ты моя семья… Я люблю тебя и Милочку. Я хочу стать другим и…
– Кхе-кхе, – прерывает нашу милую беседу Брыкалов. – К воротам подбросили письмо, адресованное Каролине Дмитриевне. Держите, – вздыхает он и протягивает конверт.
– Автор не указан, – поддеваю конверт дрожащими пальцами и вынимаю листок. – Мне страшно, Глеб.
– Дай мне, – он отбрасывает конверт на пол и разворачивает листок.
«Я наблюдаю за тобой. Сегодня мое сердце, наконец, возрадовалось – судьба тебя наказала. Ты живешь моей жизнью, но тебе не суждено прожить свою. Это так грустно, Лера… Я была уверена, что ты сегодня сдохнешь, но нет – бог дает тебе еще один шанс все исправить. Ты забрала у меня все – жизнь, судьбу, имя. Все! Берегись, я пришла, чтобы забрать твое».
– Кара, кажется, я догадываюсь, кто
