Шрифт:
Закладка:
– Каролина, вернись ко мне, родная, – целую ее в щеки, улавливая поверхностное дыхание. – Я прошу тебя… Я все исправлю, ты только вернись. Лера, Каролина… Называйся как хочешь, будь, кем хочешь, только вернись… Я люблю тебя, Кара. Ты нужна мне, правда… Очень нужна, поэтому я делаю все эти глупости. Прошу тебя, милая… Очнись…
– Ммм… – стонет она, наконец.
– Я люблю тебя, слышишь? И всегда любил… Ревновал, злился, хотел ранить побольнее, но… Девочка, ты меня здорово напугала.
По моему лицу тоже текут слезы… Кара распахивает глаза и опасливо осматривается по сторонам. Кажется, она ничего не слышала из моей пламенной речи… Возможно, так даже лучше.
– Вяземский, не дождешься. Ты, наверное, уже жалеешь, что наговорил мне этой ерунды из сказок про розовых единорогов? – шепчет она.
– Боже, как я рад, что ты жива. Мы сейчас же поедем в больницу, поняла? – обнимаю ее и зарываюсь пальцами в длинные шелковистые волосы. – А тебе не понравилось? Никогда не поверю…
– Еще вчера ты сказал, что не в восторге от идеи нашего брака.
– Я нагло врал. Кара, я без ума от тебя… Все мои мысли о тебе… Я чуть не сдох, когда ты сказала про Америку. Честное слово, даже если бы ты улетела, я отправился следом. Как ты сейчас? Сможешь встать? Хотя нет, я понесу тебя. Держись за мои плечи.
Выпрямляюсь, крепко прижимая жену к груди. Первым нас замечает Брыкалов. Хмурит лоб и подходит ближе, ожидая указаний.
– Быстро найди Базарова и Милану.
– Милана с вашей мамой, босс. Они пускают кораблики в пруду. Что-то случилось? Каролине Дмитриевне плохо?
– Да. Базаров где?
– С Андреем Максимовичем, сейчас позову. Готовить машину?
– Да, сейчас же едем в больницу. Базарова затолкай тоже, поедет с нами.
Глава 34
Глеб.
– Глеб, куда ты меня несешь? – шепчет Каролина слабым голосом. – Там Милочка, ее надо забрать. Я переживаю, что она испугается и…
– Не волнуйтесь, Каролина, – учтиво произносит моя мама. Брыкалов и ее догадался позвать. Правильно сделал, шельмец. Может думать, когда надо…
– Ой, Нина Ильинична, вы тоже здесь? Простите, что испортила ваш праздник… Я не специально, просто…
– Мы с Андрюшей присмотрим за Миланочкой. Кажется, она уже ко мне привыкла. Я ее не обижу, честное слово. Доверьтесь мне… – мама нервно поглаживает Милану по голове.
Мама смотрит на Каролину с нескрываемым сожалением. И очень хочет наладить с внучкой контакт. Не сомневаюсь, что они с папой воспользуются случаем и проверят наше с Миланой родство. Это их право, пусть делают что хотят, лишь бы не мешали нам жить… Каролина напрасно думает, что ее обвинения против отца я пропустил мимо ушей. В отличие от нее я более осторожен. Жизнь преподала мне горький урок… Однажды я поторопился и разрушил все, что было мне дорого. Потерял Леру… Утратил право называться отцом и мужем… Разрушил, растоптал, уничтожил своими необдуманными, торопливыми поступками… И сейчас я не имею права на ошибку. Я все проверю. Сделаю все, чтобы доказать вину отца. Но, после…
– Каролина, хочешь, я вечером заберу Милочку домой? Ты мне доверяешь? – крепко прижимаю невесомое тело жены к груди и смотрю ей прямо в глаза. – Могу вызвать няню. Как ты скажешь, так и будет.
– Зачем же няню? Кара, дочка, нам теперь надо отношения налаживать, – не унимается мама. – Пожалуйста, оставьте девочку у нас.
В голосе мамы звучит искреннее волнение. Оно словно царапает воздух и, кажется, наши души… Кара смягчается и кивает, выражая согласие. Делает вид, что забыла о скандале с Анной, коротая никогда бы не пришла на мамин праздник без приглашения.
– Мама, если с головы моей дочери упадет хоть один волосок, я… Мы с тобой потом поговорим, ладно? И ты мне расскажешь, как здесь оказалась Аня? Это ведь ты ее пригласила?
– Друзья, потом поругаетесь, – певуче произносит Базаров. – Нам надо ехать. Миланка обнимает Кару и охотно подает ладошку в руку мамы. Неужели, вправду поладили? Во всяком случае я отпускаю их со спокойной душой.
Базаров слушает сердце Каролины, пока мы едем в клинику. Считает пульс, прислушивается к дыханию и, вообще, проявляет недюжинный интерес к здоровью моей жены. Чем, безусловно, вызывает во мне жгучую ревность…
– Каролина, все будет хорошо. Я… ты мне очень дорога, я люблю тебя, – повторяю с облегчением.
– Вяземский, ты уже говорил, я запомнила, – улыбается она. – Я очень переживаю за Милочку. Как бы ничего не вышло… Дом твоих родителей под охраной?
– Конечно. Папа очень осторожен. Не волнуйся, я распоряжусь, чтобы Брыкалов организовал дополнительную охрану. Кара, а ты мне совсем не веришь? Моим словам? Понимаю, в последнее время мое поведение не соответствовало…
– Я не знаю, Глеб. Не скажу, что испытала облегчение от твоего признания. И… Да, пока не верю. Наверное, мне стоит подождать поступков.
На ее замечание я лишь многозначительно молчу…
Базаров командует персоналу подготовить кабинет для осмотра. Моет руки, набрасывает халат и просит меня уложить Каролину на кушетку. Отрываю от себя драгоценный груз, успевая уловить страх в ее глазах.
– Клапан необходимо менять в ближайшее время, – проговаривает Базаров, прикипев взглядом к черно-белому экрану. – Не могу сказать, что он полностью изношен, но… Считаю, что рисковать опасно для жизни. Аортальный клапан подлежит замене. Такие операции благополучно делают в нашем центре.
– Я согласен, если мое мнение кому-то интересно, – произношу, сжимая ее прохладную кисть.
– Я… Я тоже, – кивает она. – А сейчас мне можно домой? Матвей Иванович, пожалуйста… Когда вы сможете меня прооперировать?
– Когда ваш супруг будет готов оплатить операцию. Счет я пришлю вам на почту, если позволите. Домой вам можно после капельницы. Сейчас Людочка ее сделает. Глеб Андреевич может посидеть рядом с вами.
– Спасибо вам, доктор, – протягиваю кисть для рукопожатия. – Можно я провожу вас до кабинета?
– Да, – кивает он, вручая назначения медсестре.
Когда мы выходим в коридор, Матвей Иванович снимает маску учтивости и набрасывается на меня с обвинениями.
– Как вы могли так с ней поступить? Ее же нельзя волновать? Можете думать что угодно, но я не знаю людей, более чистых душой, чем она. Такие, как Кара не должны умирать. Я не знаю, что у нее случилось в прошлом, но Каролина пережила это достойно… Вынашивала Милочку, делала все, чтобы кормить ее грудным молоком,
