Шрифт:
Закладка:
— Тебе холодно? — голос звучал глухо, рокочуще, отдавался сладким холодком где-то под ложечкой, бархатом полз по позвоночнику.
— Нет, просто нервы, — ответила она, непроизвольно отстраняясь.
Слишком интимно!
К счастью, они уже выбрались на набережную.
Здесь в этот час было меньше гуляющих, но все же встречались пары. Лидия надеялась, что это состояние, навеянное полумраком и ароматом цветущих кустарников, рассеется. Какой там. Она по-прежнему остро ощущала его присутствие рядом. Ей даже не нужно было видеть, она кожей чувствовала жар его большого сильного тела. И это молчание. Оно как воронка, затягивает.
Хотелось выдохнуть сладкий холодок, заливающийся в легкие, закрыть глаза и просто идти, считая шаги.
Казалось, время застряло, а секунды тянутся бесконечно долго, но как-то на удивление быстро закончилась набережная, и они вышли на площадь. Оттуда до отеля было рукой подать.
***
Виктор проводил ее до дверей номера. Зашел на секунду, взял что-то из своих сумок. Она не смотрела, хоть и заметила, что сумки остались открытыми, и сразу обратно. На пороге обернулся:
— Спокойной ночи, Лидия.
Она заставила себя выдавить:
— Спокойной.
И он ушел.
А она замерла, закрыв глаза и вслушиваясь, как гулко стучит сердце. И вдруг стук в дверь.
Только что сердце гулко стучало, а тут оно буквально замерло и куда-то провалилось. А стук повторился. Негромкий, но настойчивый.
Она отворила дверь.
На пороге стоял Виктор. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Дальнейшее произошло очень быстро. Он ураганом влетел в номер, обхватил ее за плечи, развернул к стене и стал целовать. Так жарко, что у нее разом вылетели из головы все мысли.
И так же неожиданно отстранился. Замер, дыхание вырывалось с трудом, волосы свесились на лоб. Руки чуть подрагивали, как будто он сдерживал грозившую прорваться изнутри гигантскую силу. А глаза горели и переливались искрами так, словно он сам один сплошной магический привод. Он же маг, мелькнула у Лидии мгновенная мысль, он же маг…
— У меня не было никого эти три года, — проговорил, ловя ее взгляд.
Вот только этого не надо! Хотелось возразить, но он прижал кончики пальцев к ее губам.
— Не надо, молчи, дай мне сказать. Просто дай сказать.
Он медленно отнял пальцы и сразу же мягко притянул ее к себе, прижался лбом к ее лбу и выдохнул:
— Я хочу вернуться. Хочу детей.
А она не знала, что чувствует, в груди стала медленно сворачиваться паника. С языка уже готовы были сорваться слова. И тут он сказал:
— Одна неделя, Ли. Одна неделя, которую мы проведем вместе. Если ты захочешь.
«А если не захочешь, я уйду», — он смотрел на нее, а невысказанные слова звенели в воздухе.
Ей хотелось сказать: «Ты слишком многого хочешь!».
Довериться ему после всего, что было? Но ведь готова же она была довериться Дереку Вайну, мелькнула мысль. И даже подумывала о том, чтобы выйти за него замуж. Стоило вспомнить главного редактора, его холодный голос и колючий взгляд и все, что она в тот момент чувствовала, Лидия вздрогнула. Ей вдруг стало казаться, что смысл ускользает. Какой-то скрытый смысл этой непонятной игры вокруг нее…
Но глядя в глаза бывшему мужу, она видела только горевший там внутренний огонь. А пауза затягивалась.
И вдруг Виктор отпустил ее и наклонился что-то поднять с пола. Она только сейчас вспомнила, ведь он же что-то держал в руках, когда пришел. А теперь поняла, что у него была ее папка с распечатками. И там этот злосчастный эпизод. О…
— Я нашел на полу в машине. — Он прокашлялся и протянул папку ей. — У тебя из сумки выпало.
Оттуда торчали уголки листов, сложенные в беспорядке. Наверное, высыпались. И он все это видел? Лидия стиснула папку. Вот сейчас она готова была сквозь землю провалиться.
— Я не видел, что там, — Виктор коснулся костяшками пальцев ее щеки и выдохнул: — Честно. Ну… почти.
Потом быстро и горячо поцеловал ее, шепнул в губы:
— До завтра. Спи спокойно, Лидия.
И вышел.
Какой уж тут спокойный сон!
Наутро Лидия все еще не отошла от шока. Потому ожидала последующих событий настороженно. А пока ожидала, утро было раннее, устроилась со своими записями в постели.
Как-то все неуловимо менялось в ее романе по ходу пьесы. И сейчас ей казалось, что в первоначальном варианте герои слишком ходульные. Картонные какие-то. Даже удивительно, что в этом могло привлечь Дерека, ведь он, как главный редактор, должен был видеть, что характерам не хватает глубины?
Впрочем, он и работал с ней, направлял, подталкивал к разным изменениям. Только это было как-то поверхностно, что ли. Не касалось главного, как ей теперь виделось, — глубины переживаний, мотивации героев, точности отображения эмоций. Он больше упирал на бытовые подробности и фотографическую точность описаний.
«Лидия, старайтесь достовернее описывать внутреннее устройство дома. Читатель должен так четко представлять, где что находится, чтобы, если понадобится, мог «пройтись по дому с закрытыми глазами».
Хммм.
Просто удивительно, но Дерек почему-то интересовался ее (точнее, их с Виктором) особняком. А ведь правда. Раньше она не придавала этому значения, а тут вдруг в голову пришло. Ведь он и предупреждал ее относительно Виктора.
«Неужели ты не понимаешь? Виктор опасен».
«Твой бывший муж появился не просто так. Он наверняка хочет завладеть твоей частью дома. И ради этого пойдет на все».
Ну… В какой-то степени господин Вайн был прав, бывший муж опасен для нее. О да, опасен. Еще как! Но вовсе не в том смысле. Уж точно не в том, что предполагал Дерек.
Хорошо, допустим, Вик (она неосознанно назвала его мысленно как раньше) хотел бы от нее избавиться. Бред, конечно, но все же. Зачем ему нужно было ее спасать и скрывать потом покушение на нее? Ведь для всех она бы просто умерла от укуса пчелы, и особняк достался бы ему. А вместо этого Виктор привез ее сюда, спрятал от всех и хочет, чтобы они снова были вместе?
Не складывалось. Она тогда не поняла этой фразы Дерека, и, честно говоря, не понимала и теперь. Но тут Лидия сделала скидку на то, что в нем говорили ревность и ущемленное мужское самолюбие. Ведь Дерек Вайн сделал ей предложение и так настаивал, чтобы она его приняла. Просто штурмом брал. Лидия невольно усмехнулась и зябко потерла плечо ладонью.
Конечно, господин главный редактор довольно тяжелый человек. Как оказалось, при близком знакомстве. Этот его педантизм и стремление подавлять и властвовать… Бррр.
