Шрифт:
Закладка:
Кара стояла на коленях, вознеся руки к небу, на ее руках проступали темные иероглифы, они мерцали в такт с моим сердцебиением тёмно-красным сиянием. Рядом стоял напряженный Старик, направив руки в сторону девушки, с кончиков его пальцев исходила энергия в этот момент пришло на ум выражение «исходила жизнь», она исходила прозрачными потоками окружая и обволакивая девушку. В следующее мгновение старик покачнулся, и поток оборвался, следом девушка уронила руки, направив остекленевший взгляд в мои очи. Меня как будто сорвал поток энергии, и я подскочил, успев поймать оседающую девушку на руки. Старик оказался крепче, всего-навсего облокотился о стену и через несколько ударов сердца стоял перед нами, раскидывая вокруг купол.
***
- Хм… а ты оказался крепче, чем я предполагал, - произнес Айзек и, исчез из разом потемневшей комнаты… следом ушли во мрак и светлые фигуры женщины с двумя детьми.
***
Сожалея, что в этом мире нет сигарет, и я не могу наслаждаться ими, я вышел из неизвестного мне дома и увидел предрассветное зарево.
Спустя пару минут наблюдения за восходом солнца ко мне подошел Айзек и, наклонившись, хриплым голосом прошептал: «не правда ли, красиво?».
Я отпрянул и, резко обернувшись, встретился с обеспокоенным взглядом Саймона.
- Как ты? - спросил старик.
- Знаешь, довольно-таки странно, - ответил я. - Мне кажется, что я не полностью вышел из того кошмара.
- Что ты имеешь ввиду?
- Такое чувство, что вы пытались выдернуть меня из кошмара, в который меня бросил некромант. Частично это получилось, физически я здесь, а душа моя осталась там, в том кошмаре.
- Расскажи, что ты видел, - попросил Старик.
В следующий миг он увидел мое побледневшее лицо и блеск застывших глаз.
- Я видел все, я видел, как он казнил их… я видел, как он казнил Её… я слышал крик детей… я видел Её, живую после смерти…
Так мы и стояли молча, я боялся произнести еще хоть звук, а Старик плел сложнейшее заклятье в жизни высшего мага, заклятье, призванное защитить сознание павших и побежденных, поверженных и порабощенных, чтоб превратить их из проигравших в победителей, в творцов истории.
***
Так начала твориться история Колец Жизни - просто высшими магами, простым путешественником в измерениях и высшим демоном, прозвавшимся просто Шизой.
Спустя неделю Кара восстановилась и смогла дальше меня ненавидеть, Саймон нашел подходящий караван, и мы отправились через Дикие земли под его защитой.
***
По задумке, путешествие должно было продлиться две жизни луны, и как в самых страшных сказках, опасность нас подстерегла в первое полнолуние, когда мы были наиболее слабы – в ночь стояния луны, в час вервольфа.
Караван из себя представлял десять достаточно укрепленных повозок, готовых выдержать прямой удар земного тарана 19х веков, и три десятка конных воинов сопровождения, вооруженных тяжелыми ятаганами на поясе и короткими луками за спинами.
Вы даже не представляете, что такое весь день напролет идти под ярким солнцем девяти Колец, это оказалось тяжелее, чем путешествовать по умирающей Земле, причем пешком и с рюкзаком за плечами. В основном мы находились в укрытых повозках, и, периодически выглядывая, я все поражался, как наездники могут выдерживать такие температуры в течение 18 часов в сутки. Только когда солнце завершало свой ход по небосводу, ведущий каравана отдавал приказ на остановку и ночлег, почти мгновенно на том же месте разбивался лагерь. Животные останавливались без приказа, люди разбивали лагерь без малейшего окрика и промедления, а утром все собирались в одночасье и продолжали путь. Такое чувство, что это был живой организм, причем единый.
Но на седьмые сутки все изменилось. Кто-то скажет, что число семь - это счастливое число, но так было не для нас.
По приказу Амахата, управляющего караваном, мы разбили лагерь посреди Мертвой пустыни, среди мертвого раскаленного песка. Все было обыденно: люди остановили ездовых животных, накормили и расчесали их, разбили лагерь, установили шатры и развели костры. Ответственные за охрану расставили круг охранения (пятерых смотрящих в отдалении), остальные собрались вокруг костров за едой и выпивкой. Спиртное, кстати, оказалось более чем хорошим.
Выпив немного, я потребовал музыкальный инструмент. Мне нерешительно передали инструмент, похожий на четырехструнную гитару, и я проиграл простой припев:
Просто нечего нам больше терять,
Все нам вспомнится на страшном суде…
Затем я уже взял инструмент как полагается и начал играть. Воздух вокруг начал заполняться переливчатыми аккордами, которых этот мир еще не видел:
Ненужный день, обрывки строк,
Мираж в глаза, да ледяной песок.
Забыло небо ливень, град…
И где-то там в прошлом, жизней виток…
И обжигает жизнь поток.
Сухой горячий красный песок
Сквозь пальцы водой скользит, исчезая.
Ненужный звук, протяжный крик…
В следующее мгновение песнь прервал оборванный крик одного из пятерки смотрящих…
Звучание струн тут же прекратилось, и инструмент был аккуратно поставлен рядом с ближайшим кочевником. Я, положив руку на рукоятку кинжала, обратился в слух, через пару секунд раздался еще один крик,
