Чиркнула зажигалка, дверь и пол вокруг неё мгновенно вспыхнули высоким столбом пламени. Поджигатель отпрянул к противоположной стене и около минуты смотрел на дело своих рук. Коридор быстро заполнялся дымом, и чёрное марево накрыло камеру видеонаблюдения, искажая картинку. Постояв немного, поджигатель развернулся и выбежал из коридора туда, откуда пришёл.

При виде этого Валерия побледнела, как полотно, глаза её округлились, рот открылся. Она инстинктивно прижалась чуть ближе к Марко и жалко проблеяла:

– У него к-к-ключ б-б-был… – от переизбытка чувств девушка начала заикаться.

– Да, синьорина Валерия, – осторожно кивнул полицейский.

– Вино так не горит, – твёрдо заметил Марко.

– Да, синьор Геррьеро. В бутылку был налит бензин. Судя по остаткам. Вы понимаете, что это означает?

– Он всё решил ещё до того, как пришёл в этот отель. А следить за Валерией начал ещё раньше.

– Почему Вы решили, что это – мужчина? – быстро спросил полицейский.

– Я – актёр. В числе прочего нас учили исполнять роли персонажей противоположного пола. Самое сложное в этом – это даже не грим.

Марко поглаживал Валерию по спине и отвлекал полицейского разговором, давая ей время прийти в себя.

– Самое сложное – это движение. Положение тела. Манера человека двигаться формируется под таким количеством факторов, что сымитировать её очень трудно. На экране всегда видно, если, к примеру, футболиста или музыканта играет человек, в глаза не видевший ни мячика, ни смычка. Но это поправимо. Достаточно некоторое время посвятить занятиям, и актёру удастся в некоторых моментах сделать необходимую видимость. Подчеркну: только до некоторой степени.

– К чему всё это, синьор Геррьеро? – поторопил его синьор Франко.

– К тому, что сымитировать манеру двигаться человека противоположного пола вообще практически невозможно.

Марко не поддался и продолжил говорить медленно и пространно, пока Валерия стучала зубами и тряслась в его руках.

– Слишком много отличий. У мужчин и женщин разное строение тела. В среднем, естественно. Отличаются ширина плеч и таза, количество мышечной массы и её распределение, положение центра тяжести, процент жировой ткани, эластичность связок, подвижность суставов… У женщин конечности обычно пропорционально короче, чем у мужчин того же роста. Словом, отличий много. И не только чисто морфологических. Есть ещё, к примеру, такие вещи, как бурный подростковый рост, по-разному влияющий на изменение пропорций тела. Ну или, скажем, социальные факторы. Есть большая вероятность того, что женщина на протяжении своей жизни носила каблуки.

Марко ткнул пальцем в экран и перемотал видео на начало.

– Можно замедлить?

Полицейский быстро щёлкнул по экрану, и видео поползло с черепашьей скоростью.

– Обратите внимание: человек идёт, покачивая плечами, при этом бёдра практически неподвижны. Но это как раз – самое простое. Об этом помнят все. Посмотрите на его колени и руки. Он шагает, чуть загребая коленями. Еле заметно, но это можно увидеть. С точностью можно сказать, что это человек никогда не носил тесную юбку. И уж точно не носил узкие кружевные трусики, которые при такой ходьбе начинают резать.

– А руки?

– Он еле заметно отводит локти в стороны. Такое положение рук полнит, увеличивает верхнюю часть тела. Женщины обычно это не любят и стараются прижать локти плотнее к телу, чтобы казаться миниатюрнее. Я с точностью могу сказать, что это – мужчина. Ну или максимально маскулинная женщина, которая с детства посвятила себя тяжёлым видам спорта, что оказало влияние на формирование скелета.

Полицейский кивнул Марко в знак благодарности.

– Также прошу обратить внимание: движения довольно плавные. И, смотрите, очень интересная особенность: он ставит ногу носком наружу. Крайне нетипично для обычного мужчины. Но очень типично для танцора.

Эта фраза заинтересовала полицейского гораздо больше.

– Танцора?

– Да, – наконец, подала голос Валерия. – Выворотность ног формируется при долгом занятии классическими танцами. Я видела таких мальчиков в школе искусств, когда училась там.

– Понятно. Спасибо! – Роберто что-то отметил в своём блокноте.

– У него был ключ.

Валерия повторила эту фразу гораздо твёрже. Марко даже показалось, что в её голосе звучит странная надежда. Глаза её лихорадочно заблестели, грудь вздымалась часто.

– Да, – кивнул Роберто.

– Значит, он мог проникать в мой номер и ранее? – с нажимом проговорила Валерия.

– Именно поэтому я так подробно Вас и расспрашивал, синьорина Валерия. У Вас есть какие-то соображения? – спросил Роберто.

– Есть.

Девушка побледнела окончательно.

– Первого января… – она сглотнула и хрипло продолжила, – первого января, в промежуток между… хм-м-м… девятью утра и десятью вечера в моём номере, возможно, кто-то был.

Марко в ужасе уставился на Валерию.

– Как Вы это поняли, синьорина? – тихо спросил страж порядка.

– Утром, перед встречей с синьором Геррьеро, я достала из шкафа два платья. Одно надела, а другое – вернула в шкаф. По приходе же я обнаружила, что оставленное мной платье лежит на кровати.

– Но почему ты никому ничего не сказала? – вскричал Марко.

Ему хотелось как следует тряхнуть эту девчонку.

– Я… кхм… – голос Валерии осип окончательно. – Я подумала, что сама была неаккуратна.

– И тем не менее, после этого стали запирать дверь изнутри на задвижку, не так ли? Именно поэтому поджигатель не смог войти в номер вчера вечером, – проговорил полицейский.

– Да, – еле слышно отозвалась Валерия.

Говоря это, она отчаянно прятала глаза, и Марко решил – во что бы то ни стало добьётся правды, когда полицейский уйдёт. Валерия продолжила:

– Мы сможем это проверить?

– На самом деле, синьорина, мы уже это проверили, – спокойно ответил Роберто.

– Как так? – удивилась девушка.

– В тот вечер Вы были крайне взволнованны. Прибежали на ресепшн отеля босиком. Администратор это заметил и на всякий случай сделал пометку, чтобы передать сведения своему сменщику. Естественно, когда мы начали расследование,