Лабдорис кивнула, соглашаясь с эльфом. Только тогда Лисий Хвост отвела лезвие. Шаманка поднялась на ноги, и вместе со Спасателями направилась в свой шатёр. Они не переставали с опаской следить как за орками, так и за Кэей.

— Хм, хоть всё смотрится по-знахарски, а видно, что разложено как в академической лаборатории, — волшебница взяла со столика сосуд и повертела его.

— Эй, ты всё ещё гость здесь, а не хозяйка! — взъелась Джильда. — Положи на место!

— Простите за столь неприятный инцидент, — сказала Филия. — Хорошо, что никто не пострадал.

— Ты уверена, что хочешь отвести их в убежище? — пробурчала шаманка. — Не стоит им так слепо доверять!

— В этом я и без тебя разберусь, — отрезала Филия, положив руки на талию. — Послушай, Джильда. Займись-ка лучше своими делами. Раз уж Брук уходит, подумай, кого и под каким предлогом выставить вместо него верховным вождём. И позаботься о том, чтобы свидетели ночного боя не слишком-то трепались. По орде не должны ходить дурные слухи.

— Как ордой управлять я и без тебя знаю, чешуя! — сгрубила Джильда.

Прежде подвижный хвост Филии замер, и сама девушка словно превратилась в скульптуру, даже дышать перестала.

А потом вдруг подскочила к Джильде, и отвесила ей добротную звонкую оплеуху. Шаманка застыла в полусогнутом состоянии, и коснулась ладонью покрасневшей щеки. Но Филия не удовлетворилась этим: она схватила Джильду за волосы, вздёрнула её, заставив распрямиться, и отвесила повторную пощёчину — ничуть не слабее первой. Следом за ней посыпались новые затрещины, от которых шаманку сносило то в одну сторону, то в другую. Прежде расчёсанные и уложенные волосы Джильды пришла в такой же беспорядок, как и шевелюра неряшливых гоблинш, а при каждом шлепке груди неистово дёргались, позвякивая пирсингом.

Шаманка не устояла, и свалилась на бок. Однако это не охладило гнев Филии. Рогатая девушка сорвала с потолка какую-то верёвку с толстыми узлами, после чего задрала набедренную повязку Джильды, обнажив её задницу. Теперь уже по зелёным ягодицам полетели тяжёлые удары. Филия поставила ногу на бедро шаманки, частично лишив её подвижности, и, стиснув острые зубы, стегала со всего размаху. Джильда вздрагивала и кряхтела от боли, тряслась сочная раскрасневшаяся от ссадин попа, на миг открывая любопытным взорам впадинку ануса и выпуклые половые губы. Но шаманка не пробовала закрыться, будто считая справедливым безропотно принимать наказание.

— Э-э… Может, н-не надо больше, хватит с неё? — Рамми почти никогда не славилась милосердием, однако ей неожиданно стало жалко давнюю противницу, пускай она совсем недавно пыталась их убить.

— Да ладно, ей не в тягость, — спокойно сказала Лабдорис, чувствуя, как напуганный шумом Алула зарывается подальше в грудь. — Наверняка от Лакхесис получала ежедневную порцию побоев и наслаждалась этим. Для такой извращенки как Джильда это только в радость.

— Д-да! Вот так её наказывай! — Хильду, кажется, затрясло от переполнявшего её праведного гнева. — За всё, что натворила! Бей по гузну!.. По одной половине!.. Теперь по другой!.. За храм и сестёр отшлёпай её как подобает!.. Ах!

Особенно много праведного гнева оказалось в дрожащих ногах жрицы; их свело, так что колени застучали друг об друга. А хвост Хильды бешеным ужом заметался промеж бёдер, то и дело подскакивая вверх. В какой-то момент жрица была готова упасть рядом с шаманкой, разумеется, чтобы ближе проследить за должным исполнением экзекуции. Но Хильду удержал Сидмон.

Наконец Филия прекратила побои и замерла над шаманкой, лежащей лицом вниз.

— Ну что ж… — розоволосая немного отдышалась. — Больше не будем терять время здесь. Идём за мной, отведу вас в убежище. Там всё узнаете.

Филия вышла наружу, и Спасатели направились за ней, у выхода бросая взгляды на притихшую Джильду. Когда все покинули шатёр, она перекатилась на спину, и криво ухмыльнулась.

Филия беспрепятственно провела Спасателей через лагерь племени. Орки расступались с пути девушки, а часовые не смели задавать ей вопросов. Видимо, здесь она обладала не меньшим авторитетом, чем сама шаманка.

— Слушай, а Джильда будет мстить после того, как ты хорошенько отделала её? — Сидмон поравнялся с Филией.

— Не посмеет, — отрезала девушка. — И очень скоро вы поймёте, почему. Кроме того, никто из орков этого не видел. Так что в глазах соплеменников уважение не потеряет.

Лагерь орков остался позади, Филия вела Спасателей в потёмках по петляющей горной тропе. Хильде, да и всем прочим, надоело спотыкаться, так что она зажгла магический огонёк для освещения пути. Дорога потянулась вверх, пришлось долго взбираться.

Иногда кто-нибудь из Спасателей пробовал заговорить с Филией, особенно часто это делал Сидмон, но девушка почти ничего не отвечала, ограничиваясь только одним загадочным «увидите». Лабдорис магическим чутьём пыталась осторожно «прощупать» ауру Филии, но это было трудно сделать на ходу, когда надо смотреть под ноги, чтобы не оступиться. Единственное, что могла бы сказать волшебница после своих робких попыток: сила розоволосой казалось ей смутно знакомой, где-то уже приходилось встречать отпечаток этой магии.

Над горным хребтом забрезжил рассвет, когда Филия привела Спасателей к пещере. После короткого отдыха, во время которого Брук успел вздремнуть, двинулись в глубь горы. Хождение по тоннелю заняло не меньше часа. В конце концов, вошли в настолько просторную пещеру, что и её стены, и потолок терялись во тьме. Но Спасателей поразила вовсе не обширность пространства, а то, что занимало его немалую часть.

Куда ни кинь взор, всюду высились холмы из золотых монет, будто источающих ровное сияние. Среди них поблескивали драгоценные камни всевозможных цветов и размеров. Там и сям валялись искусно выкованные доспехи или оружие, кувшины с замысловатой инкрустацией и большие картины, вышедшие из-под кисти мастеровитых художников.

— О, боги! — Рамми завертелась волчком, не в силах задержать взгляд на чём-то одном.

Лисий Хвост сейчас походила на истово верующего, который после смерти предстал перед любимым божеством в раю. Да и все прочие Спасатели потеряли дар речи при виде несметных сокровищ.

Лабдорис