Оказалось, что в полицейских архивах есть упоминания почти обо всех жертвах, которые погибли от рук Карающего ангела. И Гордеев в этом списке был одним из самых упоминаемых, поскольку по его доносам проверки проводились регулярно. Вторая жертва – Салманов – также упоминался в полицейских отчетах нередко. За умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью он даже отсидел годик в колонии общего режима, но это было достаточно давно. В последние пять лет Салманов был вполне законопослушным гражданином, хотя и на него иногда жалобы от обиженных клиентов ночного клуба поступали.

Пылеев и Киреев тоже, естественно, были в этом списке. Второй – по понятным причинам – из-за обвинений во взяточничестве, а вот на первого было несколько заявлений в полицию по 286-й статье – за превышение должностных полномочий. Контакты с полицией имела и Быковская. Она была свидетелем по делу об ограблении подруги. Как и Ищенко. Правда, последняя стала участницей ДТП со смертельным исходом, но она была не виновником аварии, а, скорее, жертвой – ее автомобиль задело по касательной, хотя виновник ДТП и пытался доказать, что это Ищенко его подрезала и спровоцировала аварию.

– Но там ничего не вышло, и женщина проходила как свидетель, – подвел итог своих исследований Крячко. – А единственной, кто ни разу не попадала в поле зрения правоохранительных органов, оказалась Веретенникова. Что очень удивительно при ее образе жизни и неразборчивых связях с мужчинами.

– Возможно, ее он знал лично. Придется тебе проверить всех ее бывших любовников, кого сможешь найти. И в первую очередь проверь, нет ли среди них полицейских. Это очень важно! Не исключу, что наш убийца окажется именно в этом списке, – поставил другу новую задачу Гуров. – А что с отделами полиции по этим людям?

– Да там половина московских ОВД прописана! – отмахнулся Крячко. – Если ты подозреваешь, что это полицейский и он выбирал жертвы из тех, на кого заводили дела в его отделении, то ищешь не там. Жертвы убийцы фигурируют в делах как минимум семи отделов внутренних дел. На моей памяти не было ни одного полицейского, который бы больше чем в двух-трех ОВД за свою службу поработал.

– Эту статистику я и без тебя знаю, – отмахнулся от него сыщик. – Значит, все-таки хакер?

– Не обязательно, – покачал головой Станислав. – Помнишь, несколько лет назад громкое дело было: часть базы МВД на «черном рынке» продали?

Гуров кивнул.

– Вот я и думаю, что сейчас кто-то такой же трюк мог провернуть, – закончил свою мысль Крячко. – Просто вошел в нашу базу данных со служебного компа, скопировал все на флешку и вынес из ведомства. Я на всякий случай поручил своему хакеру поискать, не продает ли кто или продавал раньше в даркнете свежие полицейские базы данных.

– Молодец! – похвалил его сыщик. – А вот это очень умный ход!

– Рад стараться, ваше сиятельство! – вскочил по стойке «смирно» Стас. – Разрешите идти ваше распоряжение выполнять?

– Какое? – удивленно посмотрел на него Гуров.

– Любовников Веретенниковой искать! – рявкнул Крячко.

– А вот тут ты ошибся, дорогой, – хитро прищурился сыщик. – Сейчас мы с тобой поедем к психиатру. По поводу убийцы побеседуем и твою голову заодно проверим!..

Глава 7

Однако к психиатру друзьям оказалось не так-то просто попасть. Как выяснилось, Щукина Марина Юрьевна (Гуров почему-то совсем не удивился тому факту, что рекомендованный Станиславом специалист оказался именно женщиной) в настоящее время делала доклад на международной конференции, которая проходила в Научном центре психического здоровья на Каширском шоссе, и никак не могла выделить даже пять минут для разговора с сыщиками, а ему предстояло оказаться довольно долгим. Щукина должна была освободиться часа через два и была готова пообщаться с друзьями в Российском национальном исследовательском медицинском университете имени Пирогова на кафедре психиатрии и медицинской психологии, где она работает, а также проводит свои научные исследования.

В итоге время до встречи с психиатром друзья решили посвятить тем делам, которые сочли менее важными: Крячко отправился искать любовников Веретенниковой, а Гуров поехал в Минюст, где на постоянной основе работал Экспертный совет по проведению государственной религиоведческой экспертизы. Сыщик надеялся, что там найдется человек, который поможет понять тайну крестов на правом виске жертв, которые оставлял Карающий ангел. Ну, или подскажут специалиста, который сможет это сделать.

Попасть в Министерство юстиции России оказалось не так просто, и даже звание полковника полиции и высокая должность в столичном Главке если и помогли сыщику ускорить процесс встречи с нужным человеком, то не очень сильно. Проходя всю процедуру регистрации и дожидаясь сотрудника министерства, который должен был проводить «важняка» на этаж, где располагался экспертный совет, Гуров лишь хмыкал, представляя, какой длительности может быть вся процедура попадания на прием к чиновникам Минюста для рядовых граждан.

– Одна бюрократия кругом. Небожители чертовы, – пробормотал сыщик себе под нос, когда его наконец повели к религиоведам.

В экспертном совете просьбе Гурова безмерно удивились и сообщили, что такими вопросами тут обычно не занимаются. По словам секретаря совета, коим оказался довольно молодой мужчина в звании лейтенанта, члены религиоведческого совета занимаются исследованием и вынесением заключений о работе религиозных организаций или групп. Они также дают оценку деятельности различных сект, исследуют всевозможные формы религий и вероучений, а также дают оценку выступлениям религиозных деятелей и анализируют религиозные обряды и церемонии. Кроме того, члены экспертного совета в здании Минюста собираются нечасто, когда нужно провести консилиум или встретиться с официальными лицами. В основном они работают по своим специальностям в различных научных заведениях. Да и исследования по запрашиваемым вопросам проводят там же, а сюда присылают лишь отчеты.

– Как у вас все запущенно! – возмутился Гуров. – То есть в моем вопросе члены вашего совета мне помочь не могут?

– Ну почему, я так не сказал, – вежливо улыбнулся в ответ лейтенант. – Есть в совете Сергей Петрович Ясенев, заведующий кафедрой философии, религии и религиоведения Московского государственного университета имени Ломоносова. Думаю, он вам сможет помочь понять, что может означать крест, вырезанный на висках у жертв. Кстати, он должен быть здесь. Полчаса назад встречался с заместителем министра и, я уверен, до сих пор находится в конференц-зале совета.

– Ну так проводите меня туда, будьте добры! – почти приказным тоном попросил сыщик.

Ясенев оказался довольно моложавым мужчиной невероятной худобы и такого же невероятного роста. По визуальной оценке Гурова он весил едва ли более шестидесяти килограмм при росте около двух метров, если не больше! Однако на дистрофика профессор похож все же не был. По крайней мере, цвет лица имел вполне здоровый. Он очень внимательно выслушал рассказ сыщика, изредка задавая наводящие вопросы, и лишь потом решился сам на вопросы опера отвечать.

– Так что конкретно вас интересует в этой ситуации? – поинтересовался Ясенев. – Просто для ясности сразу скажу, что в криминалистике я вообще не разбираюсь, да и в поведенческих типах людей специалистом меня назвать нельзя. Моя специализация – религиозная философия, религиозные обряды, связанные с ассимиляцией религии и реальной жизни, а также приспособленческий популизм религиозных сект.

– Скажу честно, из последней вашей фразы я понял немного, поскольку теософия не мой конек, – с грустной улыбкой проговорил Гуров. – Однако я надеюсь, что помочь вы мне сможете. Ну, или хотя бы попытаетесь. Меня интересуют две вещи: зачем убийца вырезает крест на своих жертвах и почему для этого он выбрал именно правый висок? Часть моих коллег считает, что это обычная метка, но лично мне кажется, что во всем этом есть религиозный подтекст.

– Возможно, ваши коллеги правы, но я все же склонюсь к вашей версии. С огромной долей вероятности крест на правом виске жертв и отношение убийцы к религии имеют прямую зависимость, – заявил Ясенев и направился к кофеварке. – Вам налить кофе?

– Не откажусь, – согласился с предложением сыщик.

– Крест – это символ христианства, который у верующих ассоциируется с двумя вещами. Во-первых, это символ вины, которую несет каждый из нас и которую за всех взял на себя Христос. В этом случае крест также является символом смерти, – продолжил эксперт после того, как сам пригубил кофе из чашки и дождался такого же действия