Командование зондеркоманды, однако, придерживалось иного мнения; после некоторых раздумий оставшихся детей было решено расстрелять. Сначала расстреляли всех старше семи лет. Оставшиеся были заперты в доме на окраине без еды и воды; их плач и вопли были слышны по всей округе.

Священник 295 й пехотной дивизии доктор Ройсс зашел в здание, чтобы знать, что происходит. «Мы беспрепятственно прошли в дом и обнаружили в двух помещениях около 90 (у меня было время подсчитать) детей в возрасте от нескольких месяцев до пяти, шести или семи лет, – писал он в докладной командованию дивизии. – Оба помещения, в которых размещались дети – к ним примыкало пустое третье помещение, – были в очень грязном состоянии. Дети лежали или сидели на полу, который был покрыт их испражнениями. Мухи сидели большей частью на ногах и животах полуодетых детей. Несколько больших детей (два, три, четыре года) соскребали со стен известку и ели ее».

Начальник штаба 295 й дивизии подполковник Гроскурт отправился выяснять отношения с представителями СД. Он даже послал запрос командованию армии. Фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау, однако, подтвердил необходимость расстрела малолетних детей, заявив: «Фактически я решил, что однажды начатая акция должна быть доведена до конца должным образом».

Получив окончательный приказ завершить начатое дело, штандартенфюрер СС Пауль Бломбель вызвал к себе оберштурмфюрера Августа Хэфнера и распорядился организовать расстрел детей.

– Кто конкретно займется этим? – спросил Хэфнер.

– Солдаты СС.

– Но это же сплошь молодые ребята, и мы не имеем права поручать им такое дело.

Хэфнеру пришла мысль привлечь к расстрелу украинскую вспомогательную полицию. Это предложение было принято без возражений: "В конце концов, местных недочеловеков для того и вооружали, чтобы они за умеренную плату уничтожали себе подобных".

Хэфнер лично отправился проконтролировать действия украинской полиции. «Я вошел в лес, – вспоминал оберштурмфюрер. – Солдаты вермахта уже выкопали могилу. Детей везли туда на тракторе. Техническая сторона дела меня не касалась. Украинцы стояли вокруг и дрожали. Детей выгрузили с трактора. Их поставили на край могилы – когда украинцы начали в них стрелять, дети падали туда. Раненые тоже падали в могилу. Это зрелище я не забуду до конца жизни. Оно все время у меня перед глазами. Особенно запомнилась мне маленькая белокурая девочка, взявшая меня за руку. Потом ее тоже застрелили».

Брухфельд С.

Инга отложила книгу, терзаемая ужасной головной болью. Когда начала читать, боль была глухая, накатывала приступами, а теперь виски будто сжаты тисками.

Время было идти в столовую на обед. Девочка встала, собралась, даже вышла в коридор. Сделала несколько шагов в сторону лифта и поняла, что съесть что-то она просто не сможет. Вернулась обратно в номер и легла на кровать.

Тиски всё сжимались и сжимались, казалось, череп вот-вот не выдержит и лопнет. Терпеть уже было невозможно, однако давление и боль неумолимо нарастали. Ее колотила дрожь, хотелось согреться. От боли временами накатывала тошнота. Инга вжалась головой в подушку, закуталась в одеяло и лежала так очень-очень долго. Все ждала, когда наступит облегчение. Но было все так же плохо. Временами девочка, кажется, проваливалась в забытье.

Один из таких провалов прервался настойчивым стуком в дверь.

В комнате темно. Кажется, уже вечер. Инга с трудом дошла до двери, открыла, зажмурившись от яркого освещения в коридоре.

- Стучим, стучим. Никто не открывает. Думали уже, что тебя здесь нет. – У двери стояли Мадина Керимовна и Дмитрий Сергеевич. – Что случилось? Тебя ни на обеде не было, ни на ужине.

- Я заболела.

- К врачу подходила?

- Нет.

- Родителям сообщила?

- Они далеко. Не хочу волновать.

- Так нельзя, - строго сказал Дмитрий Сергеевич. – Взрослые должны быть в курсе. Немедленно сообщи родителям и утром иди к врачу.

«Жаль, что я и правда не могу сейчас связаться с ними», - подумала Инга. Технически несложно изобразить фальшивый разговор с мамой или папой. Искусственный интеллект корабля может модулировать любой голос и поддерживать нужный ей диалог. Но Инга категорически не хотела обманывать своих добрых знакомых.

- Хорошо, - ответила она. – Я позвоню своим близким здесь в Кисловодске.

И набрала номер Сергея.

***