Шрифт:
Закладка:
Ворон и еще двое стражников шли на некотором расстоянии от нас и не мешали разговору. Мы вспоминали детство: как сбегали сюда от ша, а потом боялись, что нас заберут в ОБ; как ходили сюда на праздничные ярмарки (не такие, как устроили бы Тени, но все-таки) и как впервые познакомились здесь с Троем. Сэм вела меня под руку, и когда воспоминаниям пришел конец, стала воодушевленно рассказывать о своей учебе. Ша, коляску которой я везла сама, иногда вставляла свои комментарии, после которых Сэм вскипала от возмущения и отрицала каждое слово няни. Юноша, которого звали Кертом, тоже шел с нами. Он оказался близким другом сестры и помогал ей ухаживать за ша. По своей привычке я отнеслась к нему с недоверием и засы́пала вопросами о семье и учебе, пока Сэм не оборвала меня. Керт нисколько не смутился, и я задала ему еще один вопрос:
– Ты ведь понимаешь, что сестра Саманты – изгнанница?
– Да, я давно знаю об этом, – невозмутимо ответил он. – И, к слову, в моей семье тоже есть человек, получивший метку. Мой брат, его звали Бэн.
Я остановилась как вкопанная, и юноша усмехнулся:
– Да, ты, наверное, никогда не сможешь забыть его, правда? Когда мы познакомились с Сэм, я не знал, что он прятался именно в вашем доме. К нам бы он не пошел, в первую очередь стражники стали бы искать его у семьи. И я давно хотел поблагодарить тебя за то, что ты позволила ему войти.
– Жаль, что это не помогло, – сдавленно ответила я.
– И все-таки ты рискнула… И, конечно, Сэм, – он улыбнулся и с нежностью посмотрел на мою сестру.
Я поразилась глубине чувства, которое увидела в его глазах. И испугалась. Позволят ли им стать парой? Две семьи, отмеченные позором метки. Слава моих родителей-охотников может им не помочь. И в этот момент я вдруг остро ощутила разницу между жизнью в пределах стен и за ней. Последние недели, что я жила в Городе – теплом, полном еды, одежды и лекарств, защищенном от зверей и буранов Пустоши, – сильно повлияли на меня. Я часто стала ловить себя на мысли – почему мы так ненавидим Города, почему мы так рвемся разрушить то, что дарит покой и безопасность? Вот и сейчас мы гуляли по парку, беспечно болтали и смеялись, а темный лес, море и война казались далекими и ненастоящими. Зачем рваться туда, где приходится выживать? И Сэм дала мне ответ – в рейтах мы можем сами решать свою судьбу и отвечать за эти решения. Иногда жестоко, но зная, что мы сделали это сами. Я впервые по-настоящему задумалась, насколько это важно.
– А ты, Лис, – вдруг спросила Саманта, вырывая меня из раздумий, – какие у тебя истории?
– У меня?..
Я смотрела на нее и не знала, что ответить. У меня есть истории на любой вкус. Но вряд ли я когда-нибудь решусь рассказать их.
– Я не знаю, что выбрать, Сэм.
– Выбери ту, что привела тебя обратно в Объединения и в которой ты стала телезвездой! – она лукаво мне подмигнула, и я засмеялась.
– Ты так долго держалась, наверное, так и не терпелось спросить?
– А как ты думаешь?! Моя сестра теперь знаменитость!
– Точно, – кисло улыбнулась я. – Что ж, тогда я начну с одной легенды…
Мне пришлось тщательно подбирать слова и опускать самые жестокие подробности. Я рассказала им о железном монстре, что везет на другой берег, но умолчала о Тьме. Рассказала о своей ране, но не говорила о тех, кто все-таки сел на поезд. Мне пришлось признаться и в том, что я не по собственной воле работаю на Советы, но уверить, что ни в чем не нуждаюсь. Когда я закончила, все немного помолчали, а потом ша тихо спросила:
– Ты ведь снова собираешься туда отправиться? Собираешься найти тот берег?
Сэм и Керт уставились на меня со смесью ужаса и восторга, а я не могла собраться с духом и ответить.
– Да, няня, ты права, – наконец, выдохнула я.
– Что ж, это было очевидно, – ответила ша.
– Но как ты это сделаешь? – удивилась Сэм. – Ты…ты хочешь сбежать? – добавила она шепотом и бросила беглый взгляд в сторону Ворона. – Стоит ли оно того?
– Я бы не стала этого делать, если бы это было не так.
– Хорошо, Лис. Я тебе верю.
Моя маленькая Сэм! Разве ты не начнешь кричать от возмущения и сыпать недовольствами?
– Так, ребятки, – снова заговорила ша, – оставьте-ка нас с Алисой наедине. Мы с ней немного побеседуем.
Сэм и Керт послушно отошли, а я опустилась на корточки и взяла няню за руку.
– Попробуешь меня отговорить?
– Что за вздор! – возмущенно фыркнула она. – Все, что тебе кажется важным, важно и мне. К тому же ты не забыла, сколько историй и легенд я вам рассказывала? Так неужели это все пропадет зря? – она улыбнулась. – Но, конечно, не забудь про осторожность. Для меня – это высшая ценность.
– Обещаю! Но о чем ты хотела поговорить со мной?
Няня вздохнула:
– Посмотри на меня, девочка, я сильно изменилась за этот год, верно? Я стара и больна, горести и радости забирают мои силы, теперь мне тяжело даже ходить. Поэтому, боюсь, в этом мире мы видимся в последний раз.
– Не говори так! – воскликнула я. – Ты переживешь нас всех троих.
– Не приведи духи! Этот мир мне уже наскучил. Я устала, моя девочка, и хочу покоя.
– Не надо, не говори так!
– И хотя мое сердце болит, когда я думаю о расставании с вами, моими лучиками солнца, – она легко коснулась моей щеки, – я не могу противостоять зову, который влечет меня дальше. Боги зовут меня.
– В Объединении нет богов! – почти со злобой выпалила я.
– Но они есть у меня. Прости, что я так огорчаю тебя, но послушай: жизнь Сэм сейчас тиха и умиротворенна, за нее я пока не беспокоюсь. Те проблемы, что принесет ей Город, она способна решить.
– Ша, перестань, прошу тебя!
– Но о тебе такого не скажешь. В тебе много боли и ненависти, я знаю, и впереди их может быть еще больше. Поэтому соберись, оглянись
