Решаю, что своих родителей знакомить с Русланом не буду. Поженимся тихо, только мы, дети и Демид с Майей.

Но как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. И следующее утро начинается со звонка моей мамы.

— Алло… — отвечаю я сонно.

— Ты почему трубку не берёшь? Спишь? — Говорит она возбужденно и обличительно. — Твоя сестра в больнице! Сегодня ночью родила!

— Оу… — не зная, что сказать, тру глаза. — Ну здорово. Поздравляю родителей… Счастья, здоровья…

— Тебе даже не интересно, кто родился? — Не унимается мать. — Алина, так нельзя! Вы друг другу родные люди! Девочка такая красивая. Прямо как Таточка. А глазки и носик Славика… Только маленькая совсем. Не доносила ж…

Я тяжело вздыхаю. Никого не волнуют мои чувства по этому поводу да?

— Мам, — отвечаю терпеливо, — извини. Я только проснулась. Очень рада за Наташу, но если я сейчас не могу ничем помочь…

— Ты должна приехать и побыть с сестрой и племянницей. Мне нужно на работу… — Перебивает меня мать.

Мне становится обидно. Как вообще можно на столько не уважать человека?

— Вот пусть Славик своей жене и помогает! — Отвечаю зло. — Вас же не волнует, что у меня тоже дети? Или ты забыла?

— Это те что ли? — Фыркает мать. — Приблудные? Ты ещё от них не избавилась?

Кладу трубку и начинаю плакать. Нервы все-таки не справляются с напряжением.

Ну почему она так со мной а? За что? Я же всегда была хорошей.

В комнату залетает заспанный Руслан в одних трусах.

— Алин? Ты чего? Что случилось?

Садится рядом и обнимает меня за плечи.

Всхлипываю ещё громче. Рядом с капитаном я мгновенно слабею на несколько порядков, и меня уже сложно остановить в сырости.

— Ты детей разбудишь.

Киваю, пытаясь несвязно объяснить, что случилось.

— Она маленькая была, когда родилась…

— Кто?

— Тата…

— Ясно… И что?

— С рук у мамы не слазила. Постоянно болела. То порок сердца — Тате нервничать нельзя. Когда прооперировали, появилась аллергия. Для Таточки готовят отдельно, не заставляют убирать — маленькая. Города она не знает. На выпускной и институт надо взять кредит…. Ну а про то, что она подло увела у меня жениха, я вообще молчу! Спала с ним, пока я с мамой готовила на кухне! А у меня даже день рождения никогда с тортом не было! Потому что Таточке нельзя сладкое!

Капитан гладит меня по голове и шепчет: «тшшш» на ушко.

Постепенно мои страдания действительно иссякают. Остаются только всхлипы.

— Мы знаешь что сделаем, — говорит мне Руслан с улыбкой. — Мы закатим с тобой такую свадьбу, чтобы все обзавидовались и никогда больше не смели сказать, что у нас с тобой что-то не по-настоящему. С тортом, с платьем, с фотографом… Хочешь?

Он ещё спрашивает!! Торт очень хочу… И фото выложить в соцсети!

— А у нас разве по-настоящему? — Переспрашиваю, ранимо заглядывая ему в глаза. — Как может быть по-настоящему без любви?

— По-настоящему слишком субъективное понятие, — вытирает мне со щек слезы Руслан. — Некоторые двадцать лет вместе живут, а у них все репетиция. А некоторые два года и на всю жизнь в сердце…

— Это красиво звучит… — улыбаюсь, шмыгая носом.

— Давай, топай умываться, пока парни спят.

Я вижу, что Руслану тяжело держать планку хорошего настроения, и когда я не смотрю, его лицо тоже «стекает», становясь задумчивым.

И поэтому я тоже стараюсь капитана поддержать. Пеку вот блинчики.

За завтраком нам сообщают, что тяжелое состояние у деда Руслана миновало, но в больнице старику все равно придется задержаться.

У меня отлегает от сердца. Как-то не очень хотелось становиться виновной в смерти человека. Пусть и косвенно.

Чтобы окончательно поднять своему жениху настроение, я уговариваю его немного погулять с нами. В лесу к кормушкам пришли ручные белки. Хочется, чтобы Руслан их покормил.

— Только представь: кофе и еловая аллея в лесу… — хожу я за ним по пятам. — Всего пол часика.

— Аля, ну нет, — отвечает Руслан. — У меня же дежурство сегодня. Хотел пару часов подремать, как раз пока вы гуляете.

Тяжело вздыхаю. Наверное, он прав. Сон важнее белок.

Упаковываю детей в комбинезоны, кладу в коляску и начинаю быстро-быстро одевать себя. Пока мелкие не вспотели в своей «овчине».

Дергаю пуховик с вешалки и взвизгиваю, потому что она отваливается мне на голову прямо с вещами, дюбелями и куском гипсокартона.

— Твою ж мать! — Бросается мне на помощь Руслан. — Эй, ты тут жива?

Я обиженно потираю затылок. Нормально прилетело. Не больно, но ощутимо. Со злости подхожу и бью пустую стенку каблуком сапога.

— На, гадость такая! На! Ещё ремонта мне не хватало! Говорила я этим строителям…

Мой сосед начинает хохотать, а потом вдруг говорит абсолютно серьезным голосом:

— А давай эту стену снесем.

— Как снесем? — Замираю я, понимая его задумки.

— Ну наши квартиры же зеркальные, — вносит ясность Руслан. — Эта стенка разделяет коридор. Переделаем наши однушки в большую евро трешку.

Я шокированная его идеей хлопаю глазами.

— А так разве можно?

— Ну только если ты хочешь, — чуть сдувается Руслан. — Вот пока будешь гулять, подумай. А потом обсудим.

У меня аж дыхание перехватывает. Потому что только влюбленная женщина может понять, что это значит. Что никого и никогда в свою квартиру, пока ты будешь спать, муж не приведет. У Руслана действительно нет этого в планах! Иначе он бы никогда не предложил.

Взвизгиваю, как полная дурочка и бросаюсь ему на шею.

— Я хочу! Хочу!

— Ладно, хорошо, — отцепляет меня от себя сосед. — Запрошу у своих юристов, как все грамотно оформить. А вы идите гуляйте.

От переизбытка чувств чмокаю его в щеку. Забираю коляску и сбегаю…

Глава 30

Руслан

— Не входи! — Хихикая, держит меня за дверью спальни Майка. — Мы ещё не готовы. Кушаем.

— Мы опаздываем, — показываю ей на часы.

— Я поняла, — скрывается. Замок щелкает.

Отряхиваю штанину парадного костюма от побелки и достаю из кармана бархатную коробочку. Открываю…

Хороши кольца. Гладенькие. Блестят. В пору пустить скупую мужскую слезу. Но вместо этого я забираю сигареты и ухожу на балкон.

Казалось, так далеко этот день свадьбы, но пока занимались ремонтом, полтора месяца пролетело.

Квартира вся в коробках. Одна стена! А мусора с нее, как будто наступил конец света! Я уже начинаю путать детские смеси и строительные! Надеюсь, что недели через три, все точно закончим.

Смотрю на часы. Так, ну все! Если через пять минут не выйдем, то