кто‐то выполнял иные поручения Егора. Сам же Тепляков вместе с Женей Аксеновой поехал в Барселону приобрести кое‐какое темное одеяние, чтобы быть похожим на паломника, а затем сразу же из столицы Каталонии двинуться в монастырь. Мы же договорились ехать в Барберу позже, поодиночке, чтобы не привлекать к группе лишнего внимания. Встретиться решили на горе в пустующем ските, на который наткнулся осматривавший вчера окрестности монастыря Михаил Березин.

Весь день вместе с Сашей я купался и валялся на пляже, прячась под зонтиком от палящих лучей солнца, а во второй половине дня ездивший за переговорными устройствами Михаил Березин собрал всех оставшихся из нашей компании в Сусанне Круз в своем номере. Переговорные устройства с обратной связью он покупать не стал, стоили они безумно дорого, а взял в аренду за пару сотен долларов на сутки туристическую, с двухсторонней связью, аудиосистему на восемь персон. Чтобы опробовать устройство, мы разошлись по своим номерам, где прикрепили к уху наушник, к воротнику — микрофон, а к поясу — приемопередающее устройство и подключили их. Связь работала так себе, но переговариваться друг с другом на расстоянии было можно.

Час спустя, расставшись со своей подругой, я отправился к месту встречи нашей шайки. Прибыл в Барберу часов в шесть вечера, незадолго до закрытия собора, и, следуя данным ранее указаниям Березина, где располагается место встречи, двинулся в гору. Походив по дорожкам, поплутав по тропинкам среди искривленных деревьев, я наконец наткнулся на скит. Он представлял собой небольшое, вырубленное в скале помещение, с вставленной в него дверью. В нем были лежанка, стол и ниша в скале, служившая полкой. Скитов в окрестностях монастыря, как нам вчера рассказывала экскурсовод, несколько. Служили они для монахов Барберы, желающих уединиться и побыть некоторое время отшельником, предаваясь молитвам, размышляя на теологические темы, питаясь лишь водой и хлебом. Очень хочется надеяться на то, что сегодняшнюю ночь никто из монахов не захочет провести в молитвах именно в этом ските, иначе у нас и у монаха появятся большие проблемы. И неизвестно, у кого больше: у монаха, потому что его придется вырубить, что довольно болезненно для члена религиозной общины, или у нас, ибо о нашем проникновении в собор Санта‐Лучина станет известно полиции, в которую непременно обратится монах, после того как очухается. Но, возможно, участники нашей банды все же одумаются и откажутся от своей безумной затеи.

Когда я приоткрыл дверь скита, в полумраке блеснули три пары глаз. В ските уже находились Михаил Березин, Мария Тропинина и Евгения Аксенова. И хотя сидевшая на ложе троица знала, что должен прийти кто‐то из своих, все трое были напряжены — вдруг это кто‐то чужой.

— Ну, что нахохлились, козлята? — спросил я, прикрывая за собой дверь. — Расслабьтесь, ваша мама пришла, теперь вам серый волк не страшен!

— Все шутишь? — как‐то кисло проговорила женщина‐хлорофитум.

— А как же! — воскликнул я, шаря в темноте в поисках свободного местечка, куда можно присесть. — В тюрьме‐то не до шуток будет.

— Да ладно каркать‐то, — буркнул Березин. — И так тошно.

У меня у самого на душе кошки скребли от предстоящей операции, но, тем не менее, я, не показывая вида, сказал:

— Если тошно, в номере надо сидеть, а не по церквям в поисках бриллиантов таскаться.

Я, наконец, нашарил в темноте что-то упругое, оказалось бедро Аксеновой, и она негромко вскрикнула.

— Прекрати лапать! — сказала она строго, однако чувствовалось, девушка сдерживала смех, ей мои приколы, очевидно, понравились.

— Нужна ты мне! — пробормотал я, нащупывая рядом с бедром Жени свободное пространство, и пристроил на него зад. — Я Саше верен. И хватит хихикать. Доложи-ка лучше об обстановке в гостинице для паломников.

Тоже изрядно волновавшаяся Женя была не прочь поговорить, чтобы снять напряжение, и она охотно ответила:

— В гостинице все в порядке было. Приехали с Егором во время обеда, я поговорила с каким‐то мужчиной в сутане, очевидно, распорядителем в гостинице, объяснила ему, что мистер Александрио, как я представила Егора, прибыл из России, чтобы прикоснуться к святым для каждого католика местам. Он ни слова не понимает ни по‐испански, ни по‐каталонски, и я приехала с ним в качестве сопровождающей. Но на ночь, разумеется, в мужском монастыре не останусь. Когда потребовали документы, я сделала вид, будто спохватилась, и сказала, что документы остались в Барселоне, а завтра с утра я их привезу вместе с вещами Александрио. Распорядитель был, правда, недоволен тем, что нет оригинала паспорта, но согласился подождать до утра. Регистрировались мы на сайте, указав вымышленные данные вымышленного паспорта.

— Будем надеяться, что никто в гостинице не раскусит, зачем именно Егор прибыл в монастырь, — заметил я.

— Да! — вдруг вспомнила Женя. — Егор сказал, что позвонит мне и скажет, когда тебе следует спуститься на площадь перед собором и проскользнуть в ворота гостиницы, потому что переговорного устройства у него пока нет.

— Да если бы и было, он все равно не мог бы им воспользоваться, — заметил Березин. — От нас до гостиницы — метров четыреста, а переговорные устройства действуют всего лишь на сто метров.

— Ну, я в этих тонкостях не разбираюсь, — призналась девушка, дернув плечиком.

Хотела, видимо, что‐то сказать и Мария, она даже издала звук «А…», но в этот момент кто‐то завозился у двери, и мы все притихли. Через секунду‐две дверь распахнулась, и на пороге возник Николай.

— Ну вот в наш «Теремок» медведь пожаловал, — проговорил я невесело, окидывая неприветливым взглядом внушительную фигуру Сильвестрова. — Сейчас всех нас тут передавит.

Николай был трезв, а потому не в духе.

— Заткнулся бы ты, клоун недоделанный, — процедил он сквозь зубы и, войдя в скит, громко хлопнул дверью.

Поскольку места на лежанке не было и никто из сидящих на ней не собирался его уступать Николаю, он встал у стены, облокотившись на нишу. В полутьме ясно вырисовывался его бочкообразный силуэт. Тут дверь снова распахнулась, и на пороге возникла Саша Смольникова.

— Привет, привет! — защебетала она, оглядывая нашу честную компанию. — Почти все в сборе. Как добрались?

— Нормально, — сухо ответила Мария, остальные промолчали.

Промежуток времени между прибытием Сильвестрова и появлением Смольниковой был настолько коротким, что в мою голову закралось сомнение, уж не вместе ли приехали эти двое? Разумеется, интересоваться этим вопросом я не стал — не в моем характере выказывать свои внутренние чувства, хотел было встать, чтобы уступить место молодой женщине, но она проговорила:

— Давай‐ка, Игорь, я к тебе на колени лучше сяду. Если ты не против, конечно. — Она прикрыла дверь и, пробравшись ко мне, уселась на мои колени.

Полчаса спустя