Березин. — Давай не будем палки в колеса вставлять и подвергать все сомнению.

— Но ведь в любой компании должен быть хоть один здравомыслящий человек, который просто обязан время от времени остужать горячие головы своих товарищей, — решительно заявил я, пока не собираясь отступать от своей твердой позиции, не поддаваться на провокации и ни за что не лезть в собор не только самому, но и удержать от этого поступка своих друзей или, скорее всего, уже недругов.

— Да ладно, чего его слушать! — заявил Сильвестров, и в его глазах, красных от выпитого, вспыхнули два злых огонька. — Давайте дальше обсуждать план… — Он замялся, подбирая подходящее слово, и я за него закончил:

— Ограбление собора Санта‐Лучина. Давайте будем называть вещи своими именами.

— А почему это ограбление? — пропела Женя сладеньким, а точнее, издевательским голоском.

— А как еще можно назвать, как принято нынче говорить, несанкционированное проникновение в храм с целью изъять оттуда драгоценности? — Я хоть и отвечал Аксеновой‐старшей, но смотрел прямо в глаза Марии Тропининой. — Как данное деяние может квалифицировать честный русский учитель, пускай и испанского языка?

Она промолчала, хлопая круглыми глазами за стеклами очков, не зная, что ответить, и потихоньку начала краснеть. Тут снова влез пьяный Сильвестров, причем не по делу:

— Так храм же католический, а мы — православные!

— Какая разница, католический или православный! Все мы христиане, а собор Санта‐Лучина — одна из святынь Каталонии. — Я его даже взглядом не удостоил, продолжая смотреть в глаза учительнице испанского языка. У той до того напряглось лицо, что, казалось, кожа на скулах натянулась, как на барабане. Наконец Мария не выдержала моего взгляда, опустила глаза и начала мямлить:

— Но, Игорь, мы же не собираемся обворовывать храм. Мы ничего из него не возьмем. Мы только глянем, на месте ли сокровища Христофора Колумба.

Я хмыкнул:

— А потом повернемся и уйдем, да?

— Ну, если они там… — протянула учительница испанского.

— Не знаю, как вы, — с пьяной ухмылкой произнес Сильвестров, — а я свою долю заберу.

— А я бы хотел сдать клад государству, — заявил второй очкастый из нашего подполья, Михаил Березин. — Для меня главное — факт открытия новых исторических событий, неведомых науке.

— Давайте все‐таки трезво будем смотреть на вещи, — тоном рассудительного человека проговорила Женя Аксенова. — Найдем сначала клад, а там видно будет, что с ним делать.

— Действительно, может быть, никакого клада и нет, — пожав плечами, промолвила женщина‐хлорофитум и как‐то расслабилась, очевидно, посчитав, что сумела выпутаться из щекотливого положения, в какое я ее поставил своими недвусмысленными вопросами на тему морали и совести.

— В самом деле, Игорь, — барабаня пальцами по столу, вступил в разговор до сей поры никак не выражавший своего отношения к проходившей дискуссии Егор. — Мы войдем в церковь и выйдем из нее так, что никто и не догадается о том, что мы в ней побывали. Мы же не собираемся никого грабить, убивать, даже причинять физический вред. Поверь, никто не пострадает.

— Правда?! — передразнил я Теплякова, делая дурашливое лицо. — А как же сторож в будке у ворот? Вы надеетесь на то, что он будет спать и не увидит, как отключатся камеры, как по двору будут ходить люди?

Мои слова смутили Теплякова, кажется, охранник из будки у ворот совсем вылетел у него из головы, да и у остальных членов нашей пока еще не банды, а компании.

— Действительно, — обескураженно произнес он и покусал свои полноватые губы. — О стороже я и не подумал. Это еще одна причина, из‐за которой следует съездить в монастырь и посмотреть, как еще, кроме специальных средств охраны, можно обойти дежурного в будке. Но я обещаю, никакого вреда его физическому здоровью мы не причиним.

Я покривил в презрительной ухмылке физиономию и со скепсисом сказал:

— Хочется верить в то, что вас всех за подобные проделки не посадят на долгий срок в испанскую тюрьму.

— Так ты что, не с нами? — разочарованно проговорила Смольникова и взглянула на меня своими синими наивными глазами.

— Нет, конечно, — произнес я, решительно поднимаясь. — Хотите, воруйте, хотите, грабьте, дело ваше, мне с вами не по пути. — И с этими словами двинулся к двери.

— Надеюсь, ты не собираешься идти в полицию? — угрожающе бросил мне в спину Сильвестров.

Я остановился и обернулся.

— Нет, при условии, конечно, что вы не нанесете никакого вреда охраннику. В противном случае выступлю против вас свидетелем. И передачи, разумеется, носить вам в испанскую тюрьму не буду. Честь имею. — Я развернулся и, уже больше не оглядываясь, вышел в коридор. Последнее, что я услышал, перед тем как захлопнуть дверь, было презрительно брошенное Сильвестровым слово «трус».

Я спустился на этаж ниже в свой номер, рассчитывая ни с кем больше не встречаться и пораньше лечь спать. Но моим планам не суждено было сбыться. Едва я, приняв душ, лег на кровать и включил телевизор, как ко мне один за другим стали приходить члены нашей подпольной организации и уговаривать меня принять участие в странной затее проникнуть ночью в собор Санта‐Лучина. Приходили две сестренки, затем Мария Тропинина, потом Егор Тепляков, после — Михаил Березин, не было лишь Сильвестрова и Смольниковой. И всем я отвечал категорическим отказом. Боже, чего мне только не пришлось услышать в этот вечер — от предложений забрать себе две доли клада до проклятий и угроз физической расправы надо мной. Все слова я терпеливо выслушивал, кивал в ответ, затем отвечал отказом и выпроваживал очередного визитера за дверь. Сильвестров, к счастью, так и не появился, а то дело с ним наверняка закончилось бы дракой. Последней пришла Саша…

Эта ночь была самой жаркой из наших ночей в Каталонии. Я изнемогал под напором ласк и нежных слов молодой женщины. А в перерывах между ними Саша уговаривала меня не отрываться от коллектива и вместе со всеми принять участие в дальнейших поисках сокровищ Христофора Колумба. В конце концов моя душа стала размягчаться, как воск, из которого можно лепить все, что угодно. Дело кончилось тем, что на следующее утро я вместе со Смольниковой пришел к месту сбора нашей группы в фойе «Индиана Парка». Не стоит, наверное, говорить, что мое появление был встречено группой на ура.

— Хорошо, я приму участие в затеянном вами преступлении, — сказал я, перед тем как мы собрались выйти из отеля. — Но только ради того, чтобы вы никого не убили и не наломали дров!

Глава 13

Разведка

Мы не стали покупать билеты на экскурсию в монастырь, чтобы не быть привязанными