не выпадает.

— Двадцать, — сдавленно отвечает бабушка.

Несколько капель капают за стакан, сам же стакан пляшет в моих руках. Я затаиваю дыхание, чтобы сконцентрироваться. Не знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы сделать это, но вскоре стакан оказался в руке Лили, которая подносила его к губам бабушки. Я растерянно наблюдала за всем этим.

Всё стихло лишь спустя минут сорок. Бабушке стало лучше, однако, мне — нет. Я всё ещё была в том затуманенном состоянии, когда не можешь нормально соображать. Лили сказала, что останется с бабушкой и попросила меня саму сходить в магазин за всем тем, что ей нужно было. Было уже полвосьмого вечера, ночь плавно опускалась на землю, создавая на улице тёмный мрак. С тех пор, как в Бруклин вернулся Юджин, я стала бояться ходить по вечерам одна. Да и не только по вечерам. В сердце стоит волнение, которое наводит на мысли, что за каким-то углом затаивается Юджин. Он всегда рядом, только ждёт момента, чтобы выпрыгнуть.

У меня было много времени, чтобы подумать вообще над тем, для чего он вернулся. И, скажу честно, ни к какому толковому выводу я так и не пришла. Вся его семья находится в другой стране — я уже успела проверить все его социальные сети. Он нигде не писал, зачем вернулся в этот город. Я отказывалась верить, что ради меня. Правда глупо. Мне хочется узнать зачем, зачем ему снова понадобилось вернуться в мою жизнь, но с другой стороны… я не хочу видеть его и что-либо слышать о нём. Раздвоение личности. Это мы со Стейси тоже проходили.

Я оттягивала выход из квартиры, как можно дольше, хотя от этого легче мне не становилось. Я знала, что чем дольше я жду, тем темнее и страшнее становится. Такое ощущение, будто я сейчас выйду с подъезда, и на меня напрыгнет какой-то монстр, о котором я когда-то читала в какой-то детской книге. Монстры оживают с приходом темноты. Однако в моём случае монстр — это не выдуманное существо, а Юджин. Самый настоящий монстр — в прямом и переносном смыслах.

Я накинула на себя куртку и запихнула в оба кармана пакеты, чтобы не брать их на кассе. Перед выходом Лили вручила мне список продуктов, которые я должна была купить. Как только я вышла с подъезда, мне захотелось зайти обратно, но я понимала, что Лили вряд ли поймёт почему я вернулась, потребует правды. А я не могу её рассказать. Слишком стыдно.

Прислушиваясь ко всем звукам, я шагала как можно быстрее, чтобы за десять минут всё успеть, и побыстрее вернуться в тёплую кровать, которая спасет от всех существующих монстров. Ветер гудел, придавая мраку ещё большей атмосферы, от которой становилось всё страшнее.

Лишь зайдя в магазин, я как-то облегченно выдохнула, потому что здесь достаточно много людей и здесь светло. При свете монстры исчезают. Я скупилась быстро, как и хотела. Однако идти быстро назад так же, как планировала, — не получилось. Пакеты были тяжёлыми, и мои плечи, как оказалось, были не готовы к таким тяжестям, отчего я замедлялась. Этот список был рассчитан на меня и Лили, но всё это я несу сама.

Всё, о чём я думаю сейчас, — это как бы не встретить Юджина. Я не смогу от него убежать в этот раз. На улице слишком мало людей. Я буквально в клетке. Хочется верить, что с возрастом к Юджину добавилось хоть чуть-чуть ума. Хотелось верить, что он не собирается делать что-то подобное, что сделал тогда с маленьким ребёнком.

Моё дыхание всё быстрее становится затрудненным из-за тяжёлых пакетов. Хочется сесть куда-то, но страх никак не покинет меня. Когда я уже полностью устала, я всё же таки наплевала на всё и села на первую попавшуюся лавку, и стала вертеть руками в разные стороны, чтобы понизить в них напряжение.

Повернув голову влево, я увидела фигуру высокого парня, которая направлялась конкретно ко мне! Он шёл не по прямой тропинке, а свернул. Клянусь, я уже была готова подорваться и рвануть, но, присмотревшись к тому самому высокому парню, я увидела его лицо. Аарон. Издевательство.

— Лаура? Что ты делаешь здесь в такое позднее время?

Моя злость к этому человеку не угасала ни на грамм и разговаривать с ним не хотелось. Но молчать, когда он подошел, я не могла… Не могла заставить себя не отвечать ему. Не знаю, что правило мной, но я словно нуждалась в разговоре с ним.

— Сижу.

— Я не идиот, вижу.

— Серьёзно? — издеваюсь над ним я, отчего он раздражённо вздохнул.

— Я ведь чётко задал вопрос, что ты делаешь здесь в такое позднее время?

— А тебе вообще какая разница?

— Просто. — Волнение хотело скрыться с его лица, но я его заметила! Заметила! Он что, правда волнуется? С чего бы?

— Аарон, я всё ещё зла на тебя, и разговаривать не хочу, так что можешь идти туда, куда шёл, — зачем-то добавляю я, чтобы он не забывал.

— Но ты всё же разговариваешь со мной сейчас, — довольно улыбается блондин.

— Ты бы не отстал.

— И всё же.

Аарон сделал шаг вперёд, и я подумала, что он собирается уйти, поняв мои слова. Но, нет, он приблизился к лавке и сел на неё. Теперь его плечо касается моего. Я ловлю себя на странной, иррациональной мысли: мне нравится находиться с ним. Вот так просто сидеть рядом и молчать, и от этого уже становится легче. Ненависти, возможно, я к нему уже и не испытываю, но злость и обида точно останутся со мной. Казалось бы, ещё недавно я говорила, что ненавижу его, а уже сейчас думаю о том, что мне приятно просто сидеть рядом с ним. Иронично.

— Чего уселся?

— Ноги устали, — признаётся он. Я вдруг гляжу на его лицо, детально рассматривая. И замечаю, насколько оно вымученное, уставшее.

— Отчего?

— Я работаю. Каждый день. Вот сейчас возвращаюсь с работы как раз таки.

— Работаешь? Ты же ещё школьник.

— Мне есть восемнадцать, всё легально.

— Но до конца обучения в школе, ты не считаешься совершеннолетним.

Аарон вздёрнул бровь и, склонив голову, посмотрел на меня.

— Какая ты умная, — усмехнулся парень. — Там, где я работаю, это неважно. И вообще подростки могут работать с четырнадцати. Так что успокойся, всё нормально.

Он говорил так, будто думал, что я переживаю о его нелегальной работе. Вот ещё!

— Я и не волнуюсь, с чего бы? Просто так… интересуюсь.

В кармане куртки завибрировал телефон, и я резко опомнилась — мне нужно