«Ну вот и отлично! – подумала Джоди. – Вот это максимум, который я могу позволить себе сказать о том, как Дженни относится к биологическим родителям. Не хочу рисковать и развивать эту тему, вдруг заговорю о Риве».

– И знаешь что еще, – начал Брайан, отодвинув тарелку с остатками салата, политого оливковым маслом и уксусом, и взяв кусок яблочного пирога, – что случилось с Дженни в отеле?

Джоди напряглась, потому что ничего хорошего там с ней не произошло.

– Я хочу сказать, что тебе удалось, мама. Мы чувствовали себя защищенными. Это я о… я думал… в общем, нам ничто не могло причинить вреда. Ты нас любишь, и мы чувствовали это. Такое ощущение, будто ты была рядом. – Ему было явно непросто выразить то, что он хотел. – А вот Дженни, несмотря на то что родители ее всячески оберегают, достается сильно.

– Это ты о чем? – спросил папа. – Что там сейчас стряслось? – Тон его голоса стал озабоченным.

А как же иначе – у ребенка проблемы. Брайану было приятно видеть, что папа переживает за Дженни.

– У них с Ривом сложности, – объяснила Джоди.

– Ааа, это, – ответил папа. – Ничего страшного. Если честно, мне кажется, они были слишком близки.

Джоди уставилась на свой кусок пирога. Она была готова все отдать, лишь бы быть настолько близкой с парнем, насколько сестра была близка с Ривом. Почему родители этого не понимают? Они постоянно говорят, что можно быть популярным. Но как только ты становишься для кого-то слишком популярным, оказывается, ты с этим человеком «слишком близка».

– Как думаешь, она заедет на День благодарения? – спросила мама.

– Думаю, да. Не в четверг, но наверняка в пятницу или субботу. Я позвоню и спрошу.

Джоди очень хотелось позвонить Стивену. Тот знал, что такое ярость и злость. Он мог бы посоветовать, как в данном случае себя вести. Но брат специально уехал подальше, и девушка уважала его выбор. Стивен не хотел больше переживать по поводу пропавшей и снова появившейся сестры. Дженни же не хотела сваливать ношу вины и ответственности на плечи супругов Джонсон, а предпочла нести этот груз на собственных худеньких плечах.

Джоди помогла убрать на кухне. Ей нравилось помогать по хозяйству в новом просторном доме. Потом поднялась в спальню и растянулась на кровати. Спокойствие и тишина, как прекрасно! Потом набрала номер сестры.

– Джоди, – выпалила та сразу. – Он мне три раза звонил!

– Рив? Жалко, по телефону нельзя убить электрическим током, – заметила Джоди.

– Я была рада слышать его голос.

– Перестань! Неужели вы помирились? Я тебя убью.

– Я повесила трубку, но мне все равно было приятно.

– Да, голос у него приятный, – призналась Джоди. – Правда, он же не будет таким после того, как мы воткнем ему через ребра в легкие нож.

Девушка не была уверена, что Дженни ее услышала, потому что той очень надо было высказаться и поделиться чувствами. На протяжении долгого времени она молчала и слушала, как сестра изливает свою боль, ярость, любовь и грусть. Голос Рива вывел ее из состояния равновесия. Девушка очень удивилась тому, что сестра говорила все это ей, а не Риву. Однако потом поняла, что та говорила эти вещи Риву в прошлом году.

«Понятно, что он захотел слить в эфир все услышанное, – подумала Джоди. – Сколько же чувств и душевных переживаний! Если кто-то считает, что другие люди – это материал для психологических исследований, то здесь его более чем достаточно».

– Рив знал, что я хочу сделать все правильно, но как – не совсем понятно, – тараторила сестра. – Что ни выбери, все получается наполовину правильно. Мне хотелось, чтобы все было таким. А потом он меня предал. Даже глазом не моргнул. Я не могу понять, из-за чего это произошло! То ли он – змея и предатель, то ли просто испугался.

«Я нужна Дженни, – подумала Джоди. – И такая ситуация сложилась, потому что ее предал бойфренд».

Телефонный аппарат сестры издал звук, говорящий о новом входящем звонке.

– Если это Сара-Шарлотта, скажи, что ты занята, – посоветовала Джоди.

Но звонок был не от подруги, а от Рива.

Несмотря на то что его голос был хриплым от отчаяния, он все равно был прекрасным. Дженни была вне себя, что тот не соответствовал поведению хозяина.

– Мы с Джоди только что говорили, что ты или предатель, или трус, – произнесла Дженни.

– Я испугался, – сказал Рив. – Дженни, умоляю! Мне тоже ужасно тяжело. Я пытаюсь…

– Да как ты смеешь говорить о сострадании! Больше мне не звони!

Она подумала, сколько вечеров до этого ждала звонка и молила бога, чтобы Рив набрал ее номер: «Умоляю, позвони мне! Пусть красавец Рив обо мне вспомнит и наберет».

– А кому мне еще звонить? Дженни, я очень прошу. Давай поговорим во время праздников.

– Нам нечего друг другу сказать.

– Нет есть. Я долго думал о том, что сделал, и завтра мне надо прийти на радиостанцию и сообщить, что я больше не буду вести программу. И если я не могу поговорить с тобой…

– Нет, не можешь. Мне слишком больно. – И она повесила трубку.

Ей стало некомфортно в белоснежных стенах спальни, хотелось оказаться в той, что была в детстве. А еще она мечтала вернуть себе детство.

Дженни переключилась на звонок сестры, думая, как сложилась бы ее судьба, если бы тогда она не села с Ханной в угнанный автомобиль.