— Э… — растерялся я. — Сначала нужно придумать, как вызвать дух волка! Фехтование — это отлично, но вы должны научиться летать.

— Да это мы запросто! — тут же влез Игель. — Это же самый простой обряд!

Ну и я повёлся, конечно. Слишком поздно понял, что чем меньше знаешь, тем проще тебе кажется какая-нибудь дико сложная штука.

*Гесиод, 720 год до н.э.

Глава 13

Еще один дед

В тот вечер мы слишком устали, и первые занятия математикой я «перенёс» на следующий.

Признаюсь, что повёл себя как мальчишка. Мне важно было оттянуть образовательный процесс на дальнюю перспективу. А там — может, само рассосётся?

Учитель из меня никудышный, и я решил, что втихаря научу считать десятками Шасти. Ну а дальше — пускай она сама с пацанами «в школу» играет. Это же девчоночья игра?

Драться я ещё мог научить, но математика — не моё.

И на следующий день история «про ноль» действительно как-то забылась, потому что нас закрутило, словно в водовороте.

На рассвете мы снарядили Незура для похода в город. Выделили ему три горшка с ядом ютпы, двух грузовых птиц для покупок. Заставили три раза повторить вслух список всего, что было нам необходимо, дали палку с зарубками: сколько у нас взрослых воинов, подростков и мелкоты.

С Незуром всё пытался увязаться толстяк Шонк, но я не поддался. Печати на толстяке не было, мало ли что взбредёт ему в голову?

Он ворчал на моё недоверие, причитал, что Незура двенадцать дюжин раз обманут на рынке. Но не пошёл в юрту Шасти получать на лоб свидетельство о лояльности, и Незур ушёл один, ведя в поводу наших птичек.

Легенду мы ему состряпали отменную. Мол сам он на болоте не был, а потому дорогу туда не знает.

Ядом с ним поделился напарник. Он рассказал, что ютпа валяются на болоте целыми горами, а яд — ручьями течёт. Сразу все сапоги — в хлам!

Вот Незур сегодня продаст немножечко яда, купит себе крепкие сапоги из драконьей кожи, да сам и пойдёт на болота! Тогда-то он горшками с ядом всех городских колдунов обеспечит! И расскажет, куда идти! Но это — завтра.

Я решил, что шпион, устроивший нападение тварей на наш лагерь, точно знает «где» это замечательное болото. И он обязательно связан с колдунами, а уж до них-то историю Незура донесут.

Базар для горожан — место получения новостей, своего рода социальная сеть. Слухи махом разлетятся по городу. И шпион побежит проверять, почему всё пошло через причинное место. Ну а на болоте — наша ловушка.

И всё. Кобздец котёнку, не будет больше гадить.

Присказку про котёнка я, к несчастью, произнёс вслух, и младшие её выучили тут же. Очень она им понравилась.

Мальчишки выспались и были в прекрасном настроении. Ожоги поджили — Шасти сварила отличное зелье. На небе — солнышко, еды хватает на всех. Много ли детям надо, чтобы веселиться?

А вот фехтовальщик наш продолжал маяться. Я только вчерне понимал, что у него в голове. Понятно было только, что виноват в прогрессирующей депрессии не я, а Багай.

Всё утро я смотрел, как у Чиена портится настроение, когда парень попадался ему на глаза. С этим надо было что-то делать, и к обеду меня осенило.

Дежурные как раз наварили полный котёл маралятины, нарвали дикого чеснока. Хорошая, в общем-то, еда, сытная. Но Шасти сморщила нос.

Она попила бульона, мясо вообще есть не стала. Повздыхала жалобно. Потом сходила в юрту за дорожным мешком и заявила мне с вызовом:

— В лес пойду! За ягодой! Есть тут хоть какая-то ягода?

Я пожал плечами:

— Может, и есть. — Окликнул: — Парни, есть сейчас в лесу хоть какая-то ягода? Малина какая-нибудь?

Старшие замялись. Ягода — не барское дело. В четырнадцать-пятнадцать зим подросток — уже мужик в доме, а за ягодой ходят бабы да малышня.

Парни пытались вспомнить, отошла уже малина или нет? И сошлись на том, что, наверное, отошла. Кроме костяники — мелкой, кислой, разбросанной по чуть-чуть по всему лесу, — и вспомнить больше ничего не смогли.

Шасти рассердилась. Сказала, что всё равно пойдёт и поищет хоть что-нибудь. Пусть даже грибы. (Грибов местные почему-то почти не ели.)

Но тут на шум подтянулись стражники. И Миче, тот, что уже ходил с моей Шасти к болоту, вспомнил: на горном склоне может расти черничник.

Места тут, конечно, незнакомые. Но черника начинает плодоносить как раз к середине лета. Можно рискнуть поискать, а вдруг?

Вдвоём я их и отпустил. Миче был мужик возрастной, тихий, хозяйственный. Самое то для молоденькой девушки.

Шасти сказала, что вернётся к ночи, попросила меня заглянуть после тренировки в юрту, чтобы накормить раненых. Я покивал. Выслушал наставления. И сообразил, что «медик-то» наш сейчас уйдёт, а значит, есть шанс разыграть Чиена и помирить с Багаем.

Человек же он как проникается симпатией к другому двуногому? С помощью стресса. Вытащил котёнка из канализации и носишься с ним потом, выкармливаешь из пипетки мелкого мерзавца, который везде гадит.

А купил породистого кота на выставке — так же и продал, и сердце не дрогнет.

Пока Чиен обсуждал с Йордом план вечерних занятий, я отозвал Багая в сторонку и попросил:

— Слушай, а давай мы с тобой подлечим башку нашему фехтовальщику?

Багай удивился, но кивнул. Мне он уже привык доверять.

— А что надо делать? — растерялся он. — Я повинился уже, чё-то не помогает.

— Тебе надо допустить ошибку, — пояснил я. — Сделать какую-то откровенную глупость на тренировке. Затупить непроходимо, как мелкие. Меч выронить, оступиться? Сумеешь?

— А зачем?

— Чтобы он начал с тобой возиться, воспитывать. И притёрся к тебе. А то ходит