Трое беглецов устали, судя по следам в грязи, они еле ноги волокли. Но справиться с ними в одиночку, без помощи Детей Тени, нечего было и думать. Собственно, они и нужны-то были ему лишь как наживка – средство заманить Детей Тени дальше в топи, где от них будет реальная польза. Он и сам очень истощился погоней. Найдя место достаточно сухое и просторное, чтобы на нем выросла пара кустов, он уснул.

– Где он? – спросил Последний Глас. Восточный Ветер, который все видел, показал ему.

– А, вон оно что! – сказал Последний Глас.

Они окружили Пескоходца в сумерках, сразу плотным кольцом. Они появились из-за его спины, потом с боков, потом выступили навстречу. Высокорослые, крепкие, большеглазые, покрытые шрамами. Он бегал по кругу, пытаясь проскользнуть в какую-то щелку, но жители болот свое дело знали. Они приближались, постепенно смыкая ряды, пока не встали плечом к плечу. Он надеялся только, что темнота опустится прежде, чем они схватят его. Но во мраке-то они его и поймали. Он оказал яростное сопротивление. Они крепко его отмутузили.

Они продержали его в плену пять дней, потом погнали за собой и гнали всю ночь. С первыми лучами рассвета его бросили в яму, именуемую Другим Оком. Там уже томились четверо. То были его мать, Ветви Кедра Качаются, и Съедобные Листья, и старый Кровавый Палец, а еще девочка по имени Сладкий Ротик.

– Сыночек! – закричала Ветви Кедра Качаются и разрыдалась. Она сильно исхудала.

Пескоходец полдня убил, пытаясь взобраться по стенкам Другого Ока. Он просил Съедобные Листья и девочку по имени Сладкий Ротик подталкивать его вверх. Потом заставил Кровавого Пальца отгрести осыпающийся с наклонной стенки песок, забраться на кучу, а Съедобные Листья – встать старику на плечи, упираясь в стенку, чтобы он сам, Пескоходец, мог залезть по ним еще выше и так спастись бегством. Но песок, слагавший стенки Другого Ока, был столь мягок, что их руки и ноги проскальзывали и утопали в нем, и чем глубже тела их погружались в песок, тем медленнее становилось восхождение. Кончилось дело тем, что Кровавый Палец потерял равновесие, и Пескоходец свалился на дно ямы. Все стало так же, как и было.

Спустя примерно час после полудня на краю ямы появился другой Пескоходец и долго смотрел вниз. Пескоходец-в-яме тоже глядел на него. Потом крепкие высокорослые болотники, украшенные шрамами, притащили длинную лиану и, придерживая один ее конец, опустили в яму другой.

– Вот этот, – сказал стоявший наверху Пескоходец и ткнул пальцем в настоящего Пескоходца.

Пескоходец отрицательно покачал головой.

– Тебя не принесут в жертву… пока еще. Вылезай.

– А мне дадут свободу?

Другой засмеялся.

– Тогда, если желаешь побеседовать со мною, братец, спускайся сюда сам.

Восточный Ветер покосился на тех, кто удерживал лиану, пожал плечами, делая вид, что потакает шутке, уцепился за нее и соскользнул вниз.

– Хотелось бы мне, чтобы ты выглядел попристойнее, – обратился он к Пескоходцу. – У тебя мое лицо как-никак.

– Ты брат мой, – сказал Пескоходец. – Я видел сны о тебе, и матушка рассказывала мне про тебя. Нас было двое. Омывая в реке, она держала меня, а ее собственная матушка – тебя. Потом явились люди болот и заставили мать моей матери сказать им твое имя, дабы получить над тобою власть. А когда она им его сказала, они убили ее.

– Я это все прекрасно знаю, – ответил Восточный Ветер. – Мой учитель, Последний Глас, поведал мне.

Пескоходцу показалось, что, втянув мать в разговор, он получит определенное преимущество, поэтому он сказал:

– Как ее звали, матушка? Твою матушку, которую они утопили? Я забыл.

Но Ветви Кедра Качаются плакала и не отвечала.

– Тебя убьют, – известил его Восточный Ветер, – ибо ты должен понести наше послание реке, а та перескажет его звездам, а те передадут его Богу. Последний Глас предупредил, однако, что твоя смерть небезопасна для меня самого. Вообще-то мы не один и тот же человек, так что…

Пескоходец покачал головой и презрительно сплюнул.

– Это делает тебе честь. Ты ведь такой же выходец с холмов, как десяток остальных, – но на звездах ты будешь главнее и выше меня, которого обучали читать указания, данные реке Господом.

– Ты и вправду не так уж на меня похож, – протянул Пескоходец, – к тому же у тебя нет усов и бороды.

Он коснулся своей губы, над которой пробивались усики. Неожиданно для всех девочка по имени Сладкий Ротик, которая вместе со Съедобными Листьями и старым Кровавым Пальцем молча прислушивалась к их беседе, захихикала. Пескоходец сердито взглянул в ее сторону, а она показала на Восточного Ветра, продолжая смеяться.

– Когда я был еще ребенком, – сказал Восточный Ветер, – мы крепко связали все эти штуки женскими волосами, и они отмерли сами собой. Это не больно. Несколько звездопроходцев умирает, но не более того. Мне только хотелось сказать тебе, что Последний Глас предупредил меня: ты и я – суть одно. Но ты умрешь допрежь меня, отправишься в реку, а оттуда – на звезды. Я не боюсь твоей смерти. В сновидениях я проплыву с тобою в места силы. Я пришел заверить тебя, что в твоих снах ты все еще сможешь ходить, как живой человек.

Голос с края ямы позвал Восточного Ветра.

– Знаток Небесных Дорог, тут приволокли еще нескольких. Не хочешь ли ты подняться?

Пескоходец поглядел вверх и увидел маленькие фигурки Детей Тени, с трех сторон окруженные отрядом болотников.

– Нет, – сказал Восточный Ветер. – Если я не убоялся этих – а они по крайней мере люди, – почему я должен бояться тех?

– Однако! – бросил Пескоходец.

Дети Тени сползли в яму по песчаным стенкам. При дневном свете они казались куда меньше, чем ночью. В лицах ни кровинки, руки и ноги скрючены. Пескоходец подумал, что настоящие дети людей, у которых такой вид, вскоре обычно умирают.

– Скоро мы умрем, – сказало одно из них (Пескоходец не смог бы указать, какое именно). – И они нас съедят. Да и тебя тоже.

Восточный Ветер возразил:

– Ритуал приношения даров реке отличается от празднеств, маленькие нелюди. Мы прибережем вас для праздника.

Житель болот, говоривший с Восточным Ветром (тот явно пользовался среди этих людей определенным почетом), отозвался снова со своего места на краю ямы:

– Пятеро, о Знаток Небесных Дорог.

Он потер руки.

– И нет мяса слаще, чем плоть Детей Тени.

– Шестеро, – уточнил Восточный Ветер.

– Эту яму вырыли не людские руки, – заметило Дитя Тени. Несколько его сородичей ощупывали все вокруг, просеивая песок сквозь цепкие пальцы.

– Они явились за тобою следом, – сказал Пескоходцу Восточный Ветер. – Ты не был бы так любезен показать им их новый дом? Объяснить, почему они в нем оказались?