Бармен как-то странно посмотрел на Дикобраза и на всякий случай убрал со стойкий второй бокал с пивом.

– Мерзавец, мерзавец! – бормотал Дикобраз, пуская дым в экран телевизора.

– …наши доблестные военно-воздушные силы еще раз продемонстрировали всему миру, что способны уничтожать террористов в любой точке Земного шара, гарантируя при этом полную безопасность мирного населения, – с пафосом заканчивал свое выступление новоиспеченный генерал.

– Браво, генерал! – захлопала в ладони ведущая, снова появившаяся в кадре. Теперь она была в другом платье, сильно смахивающем на защитный комплект, который носят работники биологических лабораторий. – К нам в студию уже поступило несколько телефонных звонков. Алло! Говорите…

– Он обозвал меня деятелем «Исламского джихада», безумцем и камикадзе. Причем, мертвым, – произнес Гера. – Какая наглость!

– Не то слово! – завопил Дикобраз, обрадовавшись, что в лице Геры нашел единомышленника. – Его надо разыскать и набить морду! Он угробил наш самолет и получил за это генерала! А мы протухаем в этом баре, центы считаем! Это нас надо показывать в прямом эфире как национальных героев! Мы, рискуя собой, спасали людей на Питоне! А этот сушеный пеликан обозвал нас террористами!

Надеясь получить моральную поддержку и от бармена, Дикобраз щелкнул пальцами и великодушно распорядился:

– Ну-ка, налей-ка нам виски! Шотландское! И себе тоже! Мы угощаем!

Бармен поспешил выполнить щедрый заказ, правда, себе вместо виски незаметно налил холодного чая.

– За нас! – выкрикнул тост Дикобраз. – За нашу жизнь! За наше бессмертие!

Бармен кивнул и многозначительно поморщил лоб.

Гера слушал, как по телевизору, захлебываясь и проглатывая окончания, сыпала словами благодарности какая-то телезрительница.

– Я восхищена вашим подвигом, генерал! Правильно, бить этих террористов надо везде! И я вам скажу, что у меня соседка тоже исламская террористка. Она круглый год носит платок, мужчинами не интересуется и косметикой не пользуется. И еще она вплотную к моему забору простроила сарай и держит в нем баранов. Они блеют и воняют, и мы с дочкой не высыпаемся. Наверняка в этом сарае она хранит оружие и взрывчатку! Было бы хорошо, если бы ваши летчики долбанули разочек по нему!

Генерал пообещал разобраться и записал имя женщины. Тут Гера не выдержал, придвинул к себе телефон и стал набирать номер телестудии. Как ни странно, с первого же раза он попал на оператора, который уточнил, готов ли Гера задать вопрос генералу, и сразу же запустил его в прямой эфир.

– Алло! – крикнул Гера и услышал свой голос в телевизоре.

– Да, я вас слушаю, – отозвался генерал. Он вальяжно откинулся на спинку стула, готовясь выслушать новые слова благодарности.

– Вы не узнаете мой голос? – спросил Гера. – «"Лиджет" SD030! Вы в зоне радара "Вальве"! У вас на борту находится исламский террорист…» Вспомнили?

В телестудии возникло некоторое замешательство. Ведущая раскрыла рот, а генерал машинально потянулся к бутылке с морской водой.

– Говорите громче! – произнес генерал хрипловатым голосом. – Вас плохо слышно!

– Генерал, с вами говорит пилот самолета, который якобы подбили ваши соколы! – громко сказал Гера. – Я жив и здоров, и человек, которого вы приняли за исламского террориста, тоже. Он рядом со мной, хлещет виски и показывает в телевизор кукиш!

– Это, наверное, розыгрыш, – натянуто улыбаясь, произнесла ведущая и сверкнула глазами куда-то в угол экрана – наверное, подала сигнал режиссеру, чтобы он поставил рекламу.

– Скорее всего, это какой-то ненормальный, – подтвердил генерал, и все же заметно побледнел. – Хулиган… Давайте следующий звонок!

– Генерал, вы подлый лжец! – крикнул Гера в трубку. – Ваша хвастливая доблесть ничего не стоит! Ради генеральских погон вы придумали сказку про террористов в «Лиджете». Вы приказали «фантомам» уничтожить нас, чтобы никто и никогда не узнал, какой вы засранец…

– Выключите его! – потеряв самообладание, закричал генерал. – Это сумасшедший!

Ведущая вскочила из-за стола, размахивая руками. Она задела бутылку, которая снарядом полетела в сторону оператора. «Картинка» на экране качнулась и снова застыла. Наверное, оператор бросил камеру и кинулся прочь.

– Пригласите меня в студию, генерал! – кричал Гера в телефон. Он разошелся не на шутку. – Я расскажу зрителям, как вы храбро сражались с гражданским самолетом!

Тут, наконец, изображение кричащего генерала пропало. На экране повисла «сетка», а через секунду по зеленой лужайке запрыгали великовозрастные идиоты с заячьими ушами и в памперсах; широко раскрывая рот, они пели: «В наших памперсах, дружок, нельзя писать на лужок, нельзя писать на пенек и на аленький цветок. Ради попочки сухой мы не снимем памперс свой…»

Гера опустил трубку на аппарат, вынул из кармана мятую купюру и, не глядя на ее номинал, кинул на стойку.

– Сдачи не надо! – сделал широкий жест Дикобраз.

– Как отсюда можно добраться до Порт-оф-Спейна? – спросил Гера у бармена.

– Метров сто прямо, а потом направо, – объяснил бармен. – Там будет автобусная остановка.

Гера кивнул и пошел к выходу. Дикобраз торопливо допил из всех стаканов и бокалов, которые стояли на стойке и бамбуковом столике, сунул в рот сигару и поспешил за своим новым хозяином.

Бармен провожал их взглядом до тех пор, пока они не скрылись за поворотом, затем торопливо схватился за телефон и стал набирать номер телестудии.

Глава восемнадцатая

Трудный для пожарных день

Они ехали в переполненном автобусе, в окнах которого не было ни одного стекла, за исключением лобового, и все равно в салоне было неимоверно душно. Ожиревшие и удивительно жизнерадостные пассажиры сидели на жестких скамейках и просто на полу, стояли в проходе и на ступеньках, громко разговаривали, пели и храпели. Багажные полки были завалены мешками, коробками и чемоданами, в которых что-то хрюкало и визжало. Время от времени на голову Гере и Дикобразу падали то сетки, то сумки, но их хозяева вовсе не переживали по этому поводу и небрежно закидывали поклажу на прежнее место.

– У тебя в Порте свой дом? – спрашивал Дикобраз у Геры, четвертый час подряд дымя нескончаемой сигарой, и, не дождавшись ответа, делал вывод: – Ты, наверное, неплохо зарабатываешь. Когда-то и я швырялся деньгами налево-направо, и мог позволить себе купить собственный самолет. А потом подумал: а на кой хрен он мне сдался? И не купил. И представляешь – до сих пор об этом не жалею.

Тут ему на голову свалился мешок с поросенком, и Дикобраз ненадолго замолчал. Не глядя, он швырнул мешок куда-то назад, вытер руки о штаны, и сказал:

– Я некоторое время тоже жил в Порте. Был у меня там один бизнес. Я ворочал миллионами. Потом мне это все надоело, и я с головой ушел в политику. Кстати,