— Ты же знал, что это я, Аарон! Твои непревзойдённые вороные, безусловно, всё докладывали! И конечно же о многом и сам догадывался уже давно, так почему ты до сих пор меня не казнил, а? По какой причине ты оставался добр ко мне и смиренен?

— Ливия, ты моя сестра — это неизменно. Я до последнего надеялся, что ты сделала неверный выбор и всё-таки осознаешь это… я давал тебе время. Ожидал, что ты просто шла не своей дорогой, влекомая эмоциями, чувствами.

Но сестре были уже не нужны его слова, она излагала сквозь плотно сжатые зубы всё то, что копилось очень долгие годы в глубинах её души, то, что сжирало без остатка человечность и разум.

— С того дня как убили Даэрона — я ненавижу даже просто знать, что ты жив! Расхаживаешь по Его земле, занимаешь Его место! — слова выплевывались словно ядом из её рта, — Да я каждый день молилась, что бы тебя наконец кто-нибудь раздербанил так, как растерзали эти твари нашего отца! Если бы твою гнусное любопытство не повело тебя исследовать запретные территории приближаясь к суше, то этого бы не случилось! Он, как и любой родитель прикрывал своё дитя! Они убили его, и тогда, будучи совсем ещё маленькой… я уже тогда поклялась… поклялась, что ты за это заплатишь, Аарон! Я ненавижу всех вас и тех, кто живет там, на верху! И нашу недо-мать я тоже ненавижу!

— Ливия, ты не знаешь истины как всё произошло. Ты осведомлена лишь в том, что тебе позволено знать. Эта тайна касается только мужской линии в… — слова Владыки вновь оказались прерваны, сестра срывалась на крик, её тело трясло от ярости, ногти впивались в плотно стиснутые кулаки, лицо окрасилось в багровый цвет.

— Она бросила нас, она бросила меня! И сейчас ты лелеешь мечты также как и папа о подружке с суши, обрекая своих будущих с нею детей на ту же судьбу что и у нас? Так вот настал тот день, когда мой жених… тот, кто как и отец — истинный завоеватель нахрапом пришёл к тебе и свергнет с престола, скинув в утиль! Как ненужную пешку в этой игре! Слабую, не готовую постоять за себя, как в тот злополучный день… так и сейчас. Так прими же уже наконец поражение, брат! И смерть…

Слёзы застилали лицо и спадали на волнистые рыжие волосы, девушка убегала прочь с места событий, и лишь чёрная мантия прощально разевалась по ветру.

Старший из семьи стоял слегка потерянным, огонёк надежды полностью потух в его душе. В памяти, как назло, мелькали воспоминания с Ливией: первая улыбка рыжеволосого как морковка младенца, неуверенные шаги, обучение письму, просьбы защитить её от драчливого Луи. «В какой момент я её потерял? Проглядел…» Владыка даже позабыл в каком месте сейчас находится, что происходит вокруг него… «Я знал, но не желал верить что это ты…» Поспособствовал возвращению в реальность голос Гара:

— Слушай, братец, мы тут с Ливией перехватили у твоих хранительниц… Ты, случаем, свою игрушку-безделушку не терял?

Махнув большим пальцем позади себя, Гар самодовольно улыбался, смотря прямо в его жёлтые глаза, с целью забраться в душу и разворотить всё то, что правильно уложено, то, что вызывает зависть и непонимание от незнания, неумения.

— Расклад таков: я отдаю тебе девчонку, а ты мне свои территории и трон? А? Как тебе?

Находясь в помутнённом сознании с некровоточащей из-за всаженной в бок и до сих пор не покинувшей тело саблей, на подогнутых ногах, с белейшим как самые чистые воды океана лицом, трепыхавшаяся словно листочек на ветру стояла Ария. Возле её горла беспокойно дрожа размещался клинок подручного Гара.

«Держись. Держись, Аарон, сын Даэрона! Не смей! Не повторяй его судьбу! Не раскрывайся! Усмири свой гнев! Подави злость! Все эти годы ты держался, нельзя раскрываться!»

Завидев сию картину зрачки Аарона в тот же миг несмотря на борьбу мыслей превратились вертикальную полоску, тело Владыки уже увеличивалось в размерах, чёрная лоснящаяся чешуя шелестом покрывала скулы, лоб стремительно перебегая на всё тело, которое претерпевало не меньшие изменения.

Все присутствующие отреагировали по-разному, но в основном на лицах даже самых смелых мужей читался страх. Затрещали деревья, взбурлилась река позади поля боя, птицы стаями улетали без желания вернуться. Дикий, нечеловеческий гортанный рык больно ударил в воздух:

— Ты можешь забрать сердце моей сестры, посягнуть на возведённые мною территории, тщетно лелеять мечты о завоевании моего народа, но её…

Огненный столб пламени вырвался из пасти дракона и сжёг в пепел треть верных подданных правителя Тихого моря. Вскинув морду к небу, он словно озвучил нерушимый закон:

— Я трогать не позволю никому!

Словно змей, устремляющийся к лакомой добыче, чёрный морской дракон с пышущими пламенем разъярёнными глазами устрашающе надвигался на пятившегося назад правителя Тихого моря…

Справка:

[1] Свинья (строй) — атакующее боевое построение войска в виде тупоконечного клина.

[2]Кураре — опаснейший в мире старинный южно-американский стрельный яд, приготовляемый, главным образом, из коры растения лат. Strychnostoxifera. При ранении стрелой с кураре, поражённый теряет подвижность и погибает от остановки дыхания.

13. Таковы правила

Словно змей, устремляющийся к лакомой добыче, чёрный морской дракон с пышущими пламенем разъярёнными глазами устрашающе надвигался на пятившегося назад правителя Тихого моря…

Оставшиеся теперь в малом количестве сторонники Тихого тщетно норовились одолеть свирепость что сжигала их дотла. В небе ещё витал одуряющий запах тошнотворной гари, исходящий от погибших. Где-то вдалеке на противоположной стороне оказывали помощь раненным моренам, которых ещё на заре грозились разбить в пух и прах. Красные жители Изумрудного, несмотря на присущую смелость и силу, всё же опасливо сторонились нового облика их главнокомандующего, но стоило Владыке устремить взор на своих бойцов, как все разом преклонили колени к земле склонив головы ниц выражая тем самым безмерное уважение.

Будто накинув на глаза вуаль и отключив все сдерживающие факторы, ярость и гнев зажали в тиски разум Аарона. В ранее никем не виданным и от того нетривиальном для окружающих обличии он с нечеловеческой скоростью перемещался по территории с жадностью выискивая свою цель. Ту, что прежде петляла изгибами, а далее и вовсе скрылась с доступной видимости.

Гар прятался, лихорадочно перемещаясь между своими верными слугами, чувствуя на этот раз уже себя в роли мыши, недооценившей врага и не рассчитавшей всевозможных нюансов сложившихся