— АФБЛАГОСЛАВИ! — Тварь осела на землю пеплом. Им был усеян весь тренировочный полигон, отчего расчищенная от снега площадка приобрела мрачный черный цвет.

— Фу, ну и вонь от них! — Профессор Осипов оттер рукавом гладко выбритое лицо и почесал бритый затылок. — Надеюсь с остальными все в порядке. Узнаю — какая сволочь открыла Прорыв — прибью!

***

Магия всегда считалась мощной силой, которую боялись и уважали людины. Которой до скрежета зубов хотели бы обладать. Невидимые чудесные возможности, в существование которых многие верили, как в этом мире, так и в моем, прошлом. Даже не то, чтобы верили... Скорее мечтали, да. Мечтали, надеялись, хотели и тут...

Коты с их покровителями принесли в мир людей видимую магию. Теперь даже заядлые скептики не могли отрицать очевидного — вот она, магия, творится прямо на глазах. Огонь срывается с рук. Вода окутывает и лечит. Люди воспрянули духом, искренне уверовали, что надо лишь перенять манеру котов, их язык, их жесты, научится произносить заклинания и все будет.

— Почему же не сработало? — Спрашиваю я Вида, хотя уже знаю ответ. Мы сидим на шкурах номера любви и тихо переговариваемся между собой. Фак уже давно спит и храпит во всю мощь легких, как заправленный солярой трактор. Я же не могу заснуть, взволнованный завтрашним экзаменом и будущим ритуалом призыва Дио. Сам не сплю и Виду не даю.

— Дело ведь не в языке. По крайней мере не только в нем. И уж точно не в заклинаниях! С тем же успехом коты могли бы орать любые слова, обращенные к Дио, все равно творилось бы волшебство. Секрет магии котов — в покровительстве божественных существ.

Сейчас я смотрю на нелепую пентаграмму, нарисованную мелом на полу в месте, названном «Зал ритуалов». Профессор Альбрехт постарался.

На расставленные по четырем сторонам ритуальные чаши. «Подношение для богов» — так их называют людины. Вид говорил, в них нет необходимости. Вообще во всем ритуале нет необходимости, но, если его провести «по правилам», богам будет приятно.

«По правилам», значит. Смотрю на пентаграмму — пятиконечную звезду, вписанную в круг. Сдвигаю чаши на вершины, в порядке, в котором рассказывал Вид.

Вершина Аф — в чаше горит свеча. Профессор даже успел ее зажечь. Здесь все правильно, оставляю как есть.

Флакс — чаша пуста. У людин она символизирует воздух, но я-то знаю, что удача нематериальна, так что тоже верно. Можно было бы, конечно, какое-то золотишко или монетку кинуть, да только я гол как сокол и ничего подобного по карманам нет. Так что не обессудь, Флакс, чем богаты. Да и не придешь ты, знаю. Уж кто-кто, а мне от тебя покровительства ожидать — словно в Деда Мороза верить.

Вида — чаша с водой. Вода — это жизнь, никто не спорит.

Заве — здесь у профессора лежит земля, вытряхиваю ее прочь, подкладываю кусок картона с собственным именем — после экзамена захватил со стола проверяющей комиссии. Мелочь, а богине знаний будет приятно внимание.

Сум — пятой чаши нет, и я просто режу когтем ладонь, и позволяю капле крови скатиться на пол. Самое то в качестве подношения для бога смерти.

— На самом деле обряд проще, чем кажется. — Вспоминаю слова Вида. — «Подношения для богов» придумали люди. Красивый и бесполезный ритуал. Позови — и покровитель придет.

«Позови, и покровитель придет», — с рождения знают коты, все до единого, но не спешат делиться знанием.

«Позови, и покровитель придет». Так просто! Так волшебно. Так странно для людей. Магия всегда была рядом, только руку протяни.

«Вот только хватит ли у тебя сил принять покровительство?».

— Что это значит?

— Лишь то, что сила — ее размер, ее свойства — зависит от тебя самого. — Вид улыбается. Я вижу, как в темноте сверкают белым его клыки. — Сложно объяснить. Это... как танцевать танец. Ты приглашаешь, кто-то отзывается. Покровитель, который симпатизирует тебе больше всех, с радостью станцует с тобой. Будет то легкая кадриль, нежный вальс или боевые пляски, похожие на сражение — зависит от твоих с ним предпочтений. — Кошусь на спящего Фака. «Боевые пляски», значит. Фыркаю. — А иногда...

— Да?

— Иногда покровителей бывает несколько. Они спорят между собой за право станцевать с тем, кто им понравился и никак не могут договориться. Буквально разрывают кота на части.

Я поежился. Что-то меня такая перспектива не радовала.

— Что же это будет за магия?

— По-всякому. У гибридов разные таланты. Магия накладывается друг на друга, изменяет сама себя. Особенно странные сочетания получаются, если покровители противоположны друг другу.

— Да уж... сложно танцевать вальс и капоэйру одновременно. — Процедил я, размышляя вслух. «Позови, и покровитель придет». — Приходи уже. Вот он я.

Сперва ничего не происходило. А затем из воздуха, соткались несколько высоких теней. Я смотрел как они колышутся, обретают плоть, подходят ближе к пентаграмме, в центре которой я стоял. Смотрел и пытался понять: что все это значит.

— Вашу мать! — Процедил сквозь зубы. — Бальные танцы отменяются. Сегодня будем водить хороводы.

Глава 6

— Мы дальше. Флакси останься. — На входе в оранжерею Мария по-прежнему отдавала команды тихим, спокойным голосом, уверенно разделяя их небольшую группу. — Только не задерживайся. Там ты тоже скоро будешь нужна. — Ее белый глаз смотрел прямо на ровесницу, но не отражал ничего. Пустота. Взгляд мимо.

«Я всегда всем нужна», — Флакси фыркнула, но спорить не стала. Огляделась по сторонам.

Непонятно кто больше нанес урона оранжерее: Пришлые или сражающиеся с ними коты. Всё, что можно было разбить — валялось в осколках. Горшки перевернуты, земля высыпана и вся зелень растоптана лапами. Большинство лицеистов сбились в кучу в глубине оранжереи и топтались, будто животные в загоне, толкаясь и мешая друг другу локтями. Госпожа Пожарская со свитой поспешила к ним.

«Ох уж эти мальчишки!», — снова фыркнула про себя Флакси.

На аренах дерутся меж собой, показывают силу, а как дело дошло до настоящего сражения, так будто котята новорожденные. Вот один из них вызвал огонь, и тут же чуть не подпалил хвост товарищу.