Шрифт:
Закладка:
— И это говорит эксперт, который помолвлен уже сколько? Несколько недель? Позволю себе отметить, что помолвлен ты с женщиной, которая для тебя слишком хороша. Спасибо, Сильвер, — сказал я, когда она поставила передо мной разливное пиво.
— Джентльмены, предлагаю отложить этот разговор, — сказал Люсьен. — Нам нужно обсудить другие вопросы.
Чем быстрее они выложат своё, тем быстрее я пойду домой.
Люсьен поставил скотч на барную стойку и кивнул моему брату.
— Как успехи с расследованием? Люсьен считает, что федералы игнорируют Дункана Хьюго, потому что они больше заинтересованы в аресте его ублюдочного отца, — сказал Нокс.
Так, ладно, может, я лучше послушал бы упрёки насчёт Лины, если альтернатива — это разговоры о Дункане Хьюго.
— Расследование в процессе. Никаких комментариев, — сказал я.
Нокс хрюкнул.
— Ты же не можешь утверждать, будто не ведёшь своё расследование. Если федералы сосредоточились на папочке, тогда мы нацелимся на сыночка. Проблема только в том, что сыночек так залёг на дно, что аж никто не знает, где он.
— Наша наиболее вероятная теория — что Энтони помог своему сыну покинуть страну, — сказал Люсьен.
Если младший Хьюго сбежал из страны, то значит, крайне маловероятно, что он вернётся, чтобы закончить начатое.
Облегчение, которое я испытал, немедленно сменилось волной стыда. Будучи офицером правопорядка, я был запрограммирован бороться за правосудие. Будучи Морганом, мне было суждено просто бороться. Но тем не менее, вот он я, настолько депрессивный, что не могу расшевелить себя на действия.
— Я бы поспорил на свой брокерский баланс, что у этого засранца и двух извилин в мозгу нет. Но Наоми и Уэй настаивают, что он умнее, чем кажется. Говорят, что когда он их похитил… — Нокс умолк, сжав кулаки до побеления костяшек.
Я осознал, что Хьюго не просто отнял что-то у меня, он также отнял кое-что у моей семьи. И этого всё равно не хватало, чтобы вытащить меня на поверхность из тьмы.
Мой брат откашлялся, тогда как мы с Люсьеном сделали вежливый мужской поступок и игнорировали его.
— Уэй сказала, что он хитёр как лис с бешенством, — закончил Нокс в итоге.
Уголок моего рта приподнялся. Из Уэйлей однажды получился бы отменный коп, но я сомневался, что Нокс хочет услышать такое про свою малышку.
— Ради его же благополучия пусть надеется, что его задница в Южной Америке, где её заживо жрут москиты, — сказал Нокс.
— Я не могу выдумать сценарий, при котором для него логично было бы задержаться здесь. Скорее всего, он отсиживается где-нибудь подальше отсюда.
— Но на случай, если это не так, — сказал Люсьен, — тебе нужно сохранять бдительность. Где бы он ни был, ты — недоделанный «хвост». Ты единственный, кто может опознать его как стрелка.
— И откуда тебе это известно? — потребовал я.
Люсьен поднял ладони в воздух, воплощая собой невинность.
— Я ничего не могу поделать, если информация сама падает мне в руки.
— Что за информация такая?
— Такая, которая излагает запись твоего видеорегистратора.
Мои челюсти сжались. Это был скорее рефлекс, нежели реальные эмоции.
— Лучше бы эта утечка исходила не с моей стороны.
— Не с твоей, — заверил он меня.
— Ты что-нибудь уже вспомнил? — потребовал Нокс.
Я уставился на бутылки за баром. Люди ежедневно топили себя в этих бутылках, чтобы притупить боль, страх, дискомфорт, что вываливала на них жизнь. Некоторые приглушали себя ещё более опасными способами. Некоторые так и не всплывали на поверхность.
Но во мне уже всё притупилось. Мне нужно было чувствовать. И никакое количество алкоголя не поможет мне выбраться из этой всепоглощающей пустоты. Лишь одно могло помочь. Лишь одна женщина.
— Нет, — ответил я наконец.
Я чувствовал, как Нокс и Люсьен без слов общаются меж собой.
— Ты не думаешь поговорить с одним из, эээ… психологов? — выдавил Нокс.
Мы с Люсьеном оба резко повернули головы и уставились на него.
— Ой, да идите нах*й оба. Это предложила Наоми. Я достаточно мужественен, чтобы признать, что это не ужасная идея… если ты способен излить душу абсолютному незнакомцу. Нельзя сказать, что папа научил нас здравым способам справляться с проблемами.
— Я посетил мозгоправа. Того требовал департамент, — напомнил я ему.
«Травма имеет свойство повреждать память, — сказала она. — В некоторых случаях к жертвам так и не возвращаются воспоминания».
Травма. Жертвы. Всю свою карьеру я вешал эти ярлыки на других. Мой собственный ярлык, «герой», отклеили и заменили «жертвой». И я не был уверен, сумею ли с этим справиться.
— Я посещаю психолога, — объявил Люсьен.
Нокс выпрямился.
— Посещаешь? В смысле, в настоящем времени?
— Периодически. Я был намного моложе и намного менее… заинтересован в законе, когда начал посещать его, чтобы получить доступ к данным его пациентов.
Я обернулся через плечо. Нолан поднял бутылку пива в безмолвном жесте тоста.
— А мы можем не говорить об этом или о других гипотетических преступлениях, когда в шести метрах от нас сидит федеральный маршал? Вы двое не можете играть в чёртова Скуби Ду посреди федерального расследования.
— Я оскорблён, — объявил Люсьен.
— Тогда ты оскорбляйся, а я буду взбешённым, — решил Нокс.
Я взял своё пиво, хоть и не хотел его пить.
— И что же тебя так оскорбляет?
— То, что ты сомневаешься в моих способностях.
Честно говоря, Люсьен был практически корпоративным агентом 007. Вот только он был американцем, предпочитал бурбон, а не мартини, и работал в суровом мире политического консультирования, который наверняка имел некоторое сходство с международным шпионажем.
Он не распространялся о деталях того, что именно его компания делала для своих клиентов, но не надо быть гением, чтобы понимать — далеко не всё было законным.
— Я не знаю ничего о своих способностях. Но я знаю, что из нас троих ты единственный, кто реально сидел в тюрьме.
Это был пи**ец какой подлый удар, и мы все это знали. Чёрт, да я сам хотел врезать себе по роже.
— Извини, дружище, — сказал я, потирая большим пальцем местечко между моих бровей. — В последнее время я стал несдержанным.
Моё терпение, скорее всего, вытекло из меня вместе с той лужей первой отрицательной на обочине дороги. Вот почему мне не хотелось находиться в обществе людей.
Он пренебрежительно махнул рукой.
— Да всё нормально.
— Нет. Не нормально. Ты всегда меня поддерживал, Люси, а я как мелочный мудак наезжаю на тебя. Я прошу прощения.
— Если вы двое начнёте обниматься, я ухожу, — пригрозил Нокс.
Чтобы побесить его, я притянул Люсьена в медвежьи объятия. Моё плечо заныло, но почти в хорошем смысле слова.
