Шрифт:
Закладка:
— Да. Верно.
— А сколько было распространено билетов?
Администратор растерялся ещё больше.
— Я не знаю… По договору я обязан лишь предоставить помещение… Я даже вообразить не мог, что придёт столько людей!
— А где организатор? И кто он?
Происходящее нравилось мне всё меньше.
— Извольте. Одну секунду…
Администратор придвинул к себе ящичек-визитницу, принялся перебирать карточки.
Я снял трубку со стоящего на столе телефонного аппарата, набрал Витмана. Тот был наготове — ответил сразу.
— Барятинский, — быстро сказал я. — Шеф, у нас проблемы.
— Даже не сомневался. Конкретнее?
— В Гостином дворе проводят беспроигрышную лотерею.
— И давно ли мошенничество стало проблемой Тайной канцелярии? — Витман, судя по голосу, выдохнул. — Аферисты — забота уголовной полиции…
— Вы не поняли. Лотерейные билеты распространяли бесплатно! Представляете, сколько в Петербурге желающих получить халявный приз? Здесь уже чертова прорва народа, и люди продолжают прибывать. Лично я понятия не имею, сколько билетов раздали. Но навскидку — тут тысяч десять.
— Десять тысяч человек⁈ — вот теперь Витман встрепенулся. — В том месте, где предположительно произойдёт прорыв Тьмы?
— Именно.
— И вы думаете, что кто-то специально…
— Я очень хочу верить, что ошибся. И что лотерея — всего лишь прихоть какого-то сумасшедшего мецената. Но на вашем месте я бы принял меры, чтобы остановить людей — хотя бы тех, кто направляется сюда. А по-хорошему, выгнать бы отсюда и тех, кто уже пришёл.
— Выгнать? — встрепенулся администратор. — Но это невозможно! Это противоречит…
В руке он держал визитную карточку. Судя по всему, нужную.
Я выхватил её. Прочитал в трубку:
— Организатор лотереи — Кузнецов Степан Демидович… Кузнецов! Ч-чёрт…
Это была фамилия, упомянутая на странице книги.
Витман, должно быть, тоже её вспомнил. Он выругался замысловатее, чем я. Повторил:
— Кузнецов… Вот уж на кого бы не подумал! Купец первой гильдии. Собственные мануфактуры, имя на слуху. В меценатстве замечен не был. Скорее, наоборот: имеет славу человека прижимистого. Дочь у него на выданье, четвёртый год в девках. Не отдаёт папаша, прогоняет женихов. Бедны, говорит, мелко плавают. Ждёт достойного.
И зачем, спрашивается, Тайной канцелярии компьютерная база данных — при живом-то Витмане?.. Иногда мне казалось, что он знает едва ли не каждого человека в Петербурге.
— Кузнецов сейчас в Гостином дворе? — спросил Витман.
— Нет.
— В таком случае…
— Да. Как раз собираюсь к нему.
— Адрес вам известен?
— Да. — Я посмотрел на визитку. — Садовая, восемнадцать. Вы пока организуйте полицию, отправьте сюда людей. Воинов Света — в боевую готовность! — Я положил трубку.
Садовая… Я перевёл взгляд на окно кабинета. Широкий подоконник был завален картонными папками, рекламными брошюрами, старыми календарями и прочим хламом. Фикус с печально поникшими листьями среди этого бардака смотрелся инородным телом.
Горшок с фикусом я поставил на пол. Рама поддалась не сразу, окно, похоже, не открывали со дня постройки здания.
— Что вы делаете? — изумился администратор.
— Спешу, — объяснил я. С подоконника посыпались папки. — Окно выходит на Садовую, верно?
— Да. Но…
Я вскочил на подоконник.
— Государю императору — ура! — категорически рявкнул Джонатан.
Схватил со стола печенье и подбросил. В следующий миг оно исчезло в распахнутом клюве. А Джонатан схватил со стола последнее.
— Догоняй, — приказал я, — хватит жрать!
И спрыгнул с подоконника на улицу. Проталкиваться по забитым людьми коридорам Гостиного двора к выходу — задача не из лёгких даже для мага. А строить портал при таком скоплении народа не рискнул бы, наверное, сам Калиновский.
* * *
Садовая была запружена народом разве что чуть менее тесно, чем Гостиный двор. Мне навстречу текла полноводная людская река.
— Стойте! — рявкнул я.
— Государю императору — ура! — присоединился ко мне Джонатан. И уронил из клюва печенье на ридикюль какой-то даме.
Дама остановилась, открыв рот. Идущие за ней люди тоже обалдело замерли, а я добавил голосу магии убеждения.
— Стойте! Дальше идти нельзя!
Ближайшие ко мне люди остановились. Но на них напирали те, кто шёл сзади. На этих магия не действовала, и они не понимали, что происходит. Из-за чего на пути к обещанной халяве вдруг возникло препятствие.
— Стойте! — я усилил звучание голоса. — Под зданием Гостиного двора заложена бомба! Оттуда сейчас всех будут эвакуировать! Соблюдайте спокойствие. Поворачивайте обратно и расходитесь по домам.
В толпе зашумели.
— Бомба⁈ — донеслось до меня.
— Как так — бомба?..
— Господь милосердный, что ж творится-то⁈..
Я запоздало сообразил, что слова «терроризм» в этом благословенном мире отродясь не слыхивали. Это в моём мире такое заявление никого бы не удивило, а здесь люди не столько напугались, сколько изумились. Однако перечить аристократу явно побаивались. А в следующую секунду меня узнали.
— Это же молодой князь Барятинский, — зашелестело в толпе.
— Ну конечно, он! Я его сразу узнал!
— Надо же! И чайка говорящая. А я думал, брешут в газетах…
— Ваше сиятельство, это правда вы⁈ — на меня восторженно уставилась девица в кокетливой шляпке.
— Правда я. Если вам известно моё имя — полагаю, известно и то, что пугать понапрасну я не стал бы. — Я выкрутил магическое убеждение на максимум. — Если говорю об опасности — значит, она существует. Повторяю: немедленно разворачивайтесь и расходитесь по домам! Всем, кто идёт навстречу, сообщайте, что двигаться дальше нельзя. Задача ясна?
В толпе согласно загомонили.
— Всё. Расходитесь. Видите — я и сам ухожу. Нужно предупредить других людей, — и я решительно направился в ту сторону, откуда шла толпа.
Глава 13
По крайней мере, на этой улице движение людского потока застопорится. Уже хорошо. А плохо то, что пробираться сквозь поток мне удается с трудом, несмотря на магию. Сколько я так буду ползти до дома номер восемнадцать? Год?
— Государю императору — ура, — раздалось у меня над головой.
Джонатан сидел на выступе водосточной трубы. Выглядел он укоризненно. Дескать, что ты там копаешься?
— Взлететь не могу, прости, — огрызнулся я. — Самолёт в ангаре забыл.
А в следующую секунду меня осенило. Дома на Садовой примыкали друг к другу почти вплотную…
— Пресвятая богородица! — ахнул в толпе женский голос.
Это я накинул цепь на
