— Не, от вас до начала комендантского часа домой вернуться не успею.

— Так оставайся!

Я хлопнул ладонью по портфелю.

— Мне конспекты переписать надо, да и работу с собой взял.

Лев пожал плечами.

— И в чём проблема? Тебе какая разница, где работу работать?

И в самом деле — какая? Сорочка и бельё свежие в комнатушке в лабораторном корпусе припасены, в крайнем случае заскочу с утра перед занятиями и переоденусь. А больше мне дома и не нужно ничего.

Дома… Да нет, всё же — на квартире. Дом — он далеко.

Заскучал по родным? Есть такое. Наверное, именно поэтому и предложение Льва принял. Всё же кусочек прежней жизни.

— Только сначала в столовую заскочим, — предупредил я товарища.

Лев беспечно рассмеялся.

— У нас рядом с домом кафе, там поужинаем!

Я спорить не стал, о чём очень скоро пожалел. Нет, кафе «Лира» оказалось первоклассным заведением с вполне умеренными ценами на всё за исключением алкоголя, но мы импортное шампанское, марочные вина и выдержанные коньяки и не заказывали, ограничившись чаем, — раздражение вызвала общавшаяся за столами и танцевавшая под ритмичную мелодию оркестра публика. Элегантные молодые люди и разряженные барышни неуловимым образом отличались не только от привычного мне круга общения, но и даже от слушателей Общества изучения сверхэнергии. Я прямо с порога понял, что если и не за всеми ними, то за большинством так уж точно, стоят связи и деньги.

Лев кому-то кивнул, с кем-то поздоровался, а вот на меня, не иначе из-за купленного в магазине готового платья костюма, поглядывали или косо, или даже откровенно свысока. И я вновь ощутил себя курсантом, по ошибке попавшим в студенческий клуб. Но там я хотел стать своим, а здесь — уже нет. И даром не надо. Впрочем, если ради пользы дела, то стану. Точно смогу. Просто не хочется.

— Золотая молодёжь? — уточнил я, когда мы отыскали свободный столик и расположились за ним в ожидании официанта.

— В том числе, — подтвердил Лев. — Но и наших тоже хватает.

— Удивительно.

— Да нет, обычное дело. Платят неплохо, семей многие завести ещё не успели, вот и обшиваются у лучших портных. А поужинать тут не так и дорого выходит.

И в этом отношении он оказался совершенно прав — как липку нас и в самом деле не ободрали при том, что кухня оказалась на высоте. В любом случае засиживаться в кафе мы не стали, заплатили по счёту и отправились на квартиру Льва.

— Лия вон в тот дом переехать должна! — подсказал я товарищу. — Или уже переехала даже.

— К этому… — прищёлкнул Лев пальцами. — Как его… К Герасиму?

— К нему, — подтвердил я кивком.

Ожидал вопроса о своих отношениях с Лией, но вместо этого Лев поинтересовался о другом:

— А Инга теперь с кем?

Прозвучала фраза на редкость двусмысленно, и я не стал уточнять, что конкретно имел в виду бывший одноклассник, ограничился неопределённым пожатием плечами.

— Понятия не имею.

Больше этой темы не касались. У себя на квартире Лев заварил какой-то особый сбор, и дальше мы пили чай, слушали музыку и обсуждали последние события, но на деле ничего нового друг другу не сообщили по той простой причине, что оба были с ног до головы обклеены обязательствами о неразглашении служебной информации.

Поработать с конспектами я тоже успел, заодно подготовил рекомендации по драчунам-аспирантам и проглядел остальные протоколы об административных происшествиях. Большинство случаев показались предельно очевидными, но где-то при всём желании не получалось ограничиться одним лишь собеседованием и требовалось копнуть чуть глубже. Одно из таких дел я и вовсе решил вернуть в Бюро на доследование, благо для этого имелись все основания, да и резолюция «срочно!» свою роль тоже сыграла, не без этого.

Ёлки! Если начистоту, именно в ней всё дело и было.

Будут ещё меня подгонять!

Диванчик в гостиной Льва оказался весьма удобным, отлично выспался на нём — ничуть не хуже, нежели на собственной кровати. Никакого кухонного закутка в квартире с момента моего последнего визита сюда не появилось, так что, как встал по будильнику и умылся, так сразу и отправился в институт, отклонив предложение товарища позавтракать во всё той же «Лире».

— Дел невпроворот, — пояснил я Льву. — В буфете что-нибудь наскоро перекушу.

— Язву себе наживёшь.

— Да там нормально кормят.

— Милене привет передавай.

— Обязательно!

В институте я первым делом заскочил в лабораторный корпус и переоделся, оттуда отправился в студсовет. Несмотря на ранний час, Касатон уже был на месте. Он ознакомился с моим заключением, после глянул с нескрываемым сомнением.

— Думаешь, имеет смысл?

— Сам же требовал индивидуальный подход проявлять! Этих умников заставлять улицы мести — только впустую их потенциал растрачивать, а так хоть физическую форму подтянут, всё польза будет. Ну и поймут, что не дело кулаками махать.

— Допустим, — после недолгих раздумий согласился с моим предложением Стройнович. — Что ещё?

— Завтра или послезавтра постараюсь сразу несколько дел сдать.

— Не тяни! — потребовал Касатон. — И подходи к двум часам, заседание комитета проведём. Ещё надо будет повестки вручить, но я договорюсь с кем-нибудь, без тебя обойдёмся.

Я кивнул.

— Буду. — И тут же встрепенулся. — Слушай! А вызови ещё Вячеслава Комара и Панкрата Коновала. Им злостное нарушение общественного порядка инкриминируют, надо побеседовать, а сам я долго за ними бегать буду.

— Почему это?

— Да хулиганы отпетые потому что!

— Хорошо, поручу дружинникам явку обеспечить.

Я поблагодарил старшего товарища и поспешил на занятия — раздал позаимствованные у сокурсников конспекты и набрал новые, послушал лекции, выступил на одном из семинаров и даже умудрился согласовать текстовку доклада у доцента Паука. Ещё и на примерку костюма сбегать успел перед заседанием дисциплинарного совета.

То, к моему величайшему облегчению, надолго не затянулось, а поскольку вести протокол поручили именно мне, рад я был этому обстоятельству вдвойне. И одновременно прекрасно отдавал себе отчёт в том, что сегодня просто повезло. И случаи подобрались предельно очевидные, и фигуранты не только привлекались к ответственности впервые, но ещё и целиком и полностью признали свою вину. Их даже не стыдили особо, сразу вердикт оглашали.

Первым рассматривалось дело о непристойных танцах в кафе «Под пальмой». Исполнившая там на столе канкан барышня оказалась премиленькой и ничуть не разбитной,